Любовь по инструкции

Ночью, лежа без сна, Таня перебирала в памяти разговор. Поговорка «мир тесен, земля круглая» очень даже верна — как так получилось, что, убегая от предателя-мужа, она умудрилась оказаться именно здесь? Такая большая страна, так много городов и деревень, где ей можно спрятаться, но ее притянуло к истокам ее рода?!

Будучи еще щенком до первой линьки, Таня слышала предание, что раньше волки и люди жили по соседству и не мешали друг другу. Но однажды весной, когда снег уже сошел, люди устроили облаву и перебили почти всех оборотней вместе с настоящими серыми. Остатки клана перебрались в Москву, пришли в себя и построили отдельный поселок, благо, вокруг столицы их и без оборотней понастроили, так что еще один внимания не привлек.

Значит, это большое белое пятно на карте в кабинете Кирилла — не ничейная территория, а места, где сто лет назад жил ее род? Для оборотней сто лет — всего лишь треть жизни, значит, еще живы те, кто спасся из той облавы!

Татьяна поворочалась, собирая мысли в кучу.

Еще открытие — у человеческих девушек от волков могли быть дети!

Похоже, она знает об истории клана и вариантах отношений между оборотнями и людьми далеко не все.

Может быть, ситуация, в которую она попала, тоже имеет логическое объяснение и примеры из прошлого? Может быть, у нее есть бескровный выход из всего этого?

Сон окончательно сошел.

Тихо, только звонко тикают старенькие ходики над кроватью хозяйки. Настоящий раритет, каких много в этом доме — с кукушкой, шишками-гирьками, которые надо каждое утро подтягивать вверх, немного потрескавшимся корпусом, но все еще исправно отсчитывающий минуты и часы.

Захотелось проветриться, и Таня, нашарив ногами тапки, вышла на крыльцо, присела на деревянную ступеньку, замерла, слушая ночную жизнь.

Вот мыши устроили беготню и игру в салочки. Первый в этом году выводок, перезимовали в бабынастином сарае, там же мышь-мать и вырастила мышат. О, никак, за кустами прячется, стелется по земле ласка, тоже услышала мышиную возню? Мышам горе, ласке целый обед.

Остро, сытно пахнет оттаявшей землей, готовой дать старт новым жизням, напоить живительной влагой корни просыпающихся деревьев и кустов, подтолкнуть к пробуждению семена.

Острый волчий слух уловил плеск, доносящийся с излучины реки — перед рассветом играет рыба.

И тут же — звуки с посветлевшего неба — летит косяк перелетных птиц, спешит в родные места, выводить детей, учить их и ставить на крыло.

Хорошо-то как!

Татьяна обняла себя за плечи и почувствовала, как ворохнулась волчица, просяще заскреблась, но тут же отступила и затихла.

Все правильно, нельзя ей сейчас оборачиваться! Сама-то она легко перейдет в волчью ипостась, а ребенок пока оборачиваться не умеет и неизбежно погибнет, если мать выпустит Серую. Вот и приходится оборотницам всю беременность проводить в одном облике. Зверь понимает и терпит — ради потомства на все пойдешь!

Мысли перепрыгнули на Кирилла, и сразу сердце полоснула боль — как же так? Неужели, его нежность и бережное отношение все эти годы были только по необходимости, не от сердца? А она-то, глупая, рассиропилась и поверила, расслабилась и просто купалась в женском счастье!

День, когда они стали близки в зверином облике, она помнила до малейших нюансов. Это было волнующе и как-то очень правильно, а метка — самым естественным и верным завершением единения. Как жаль, что она не успела поставить свою! Чуть-чуть не дотянулась, а потом момент был упущен — метку, настоящую парную метку, а не просто укус, можно было поставить только в момент получения разрядки. Кирилл предложил дождаться его возвращения и сбегать потом в лес вдвоем, волками, завершить начатое. Как же она его ждала!

Но незадолго до возвращения альфы, в дом зашли волки, с тысячью извинений, пряча глаза, собрали ее и перевезли в дом матери Кирилла. Огорошили вестью, что альфа встретил свою пару и везет ее в клан, а ей велено сидеть здесь, к дому и Кириллу не подходить и ждать, когда он ее сможет принять для разговора.

Конечно, она не сидела, а пыталась добраться и поговорить — все-таки, не любовница — жена, еще и с его меткой! — но ее не пустили, а Кирилл к ней так и не вышел. Если бы ей хватило тогда времени, и она успела поставить свою метку, никакая пара его не волновала бы. Прошел бы мимо и не почувствовал. Или, если бы волк тогда не поставил ей свою метку — сейчас просто разошлись бы и все. Нет, кого она обманывает? Просто было бы для Кирилла, а для нее все равно сложно — она же влюбилась в альфу еще девчонкой.

Бегала к отцу, а на самом деле, еще раз увидеть Кирилла, обнять его глазами, втянуть его запах, от которого кружилась голова. Дура она, дура! Надо было бежать, сломя голову, прочь! Уехать, раствориться в мире и забыть. У каждого волка есть пара, только в паре оборотни по-настоящему счастливы. Может быть, где-то ждет и надеется ее половинка, а она растеряла бдительность и гордость, позволила себе влюбиться в чужого волка…

Волчица сердито заворочалась, пытаясь донести до Тани какую-то мысль.