Любовь по инструкции

Как же сладко спалось на этой древней кровати, на самом обычном, ватном, матрасе! Кто бы мог подумать, что она найдет здесь вполне себе альтернативу ее Monarch V-Spring? Бывшей её.

Нет, элитное спальное ложе комфортнее, чем железный раритет тетки Насты, но теперь, после того, как ее мужчина на ней упражнялся с другой, она на него ни за что не легла бы.

Вот интересно, Тане все равно, кто до нее спал и чем занимался на Настасьиной кровати, но стоит подумать о своем бывшем доме, бывшей своей кровати и бывшем муже, поднимается брезгливость и начинает тошнить. То ли, беременность так действует, то ли ей просто противно все это вспоминать.

Кровать-то можно выкинуть и купить другую, вот чувства не выкинешь и память не сотрешь…

Татьяна потянулась, переворачиваясь на бок, и потыкала рукавом в подушку, формируя выемку для плеча. Тихо, если не считать петушиного гимна солнцу. Тихо и воздух не забит запахами автомобильных выхлопов, тысяч людей, дыма производств, химикатов.

Просто волчий рай!

С кухни потянуло вкусным запахом — не иначе, тетя Наста опять затеяла блины или оладьи!

Давно ей никто завтраков не готовил, такая, вроде бы, мелочь, но как же приятно!

— Проснулась? — Настасья, приветливо улыбаясь, заглянула за занавеску. — Вставай, оладушки с пылу с жару, только и ждут, когда их в сметанку, да в рот!

Сидеть без дела было скучно, поэтому Татьяна, как могла, помогала хозяйке. Настасья ворчала и выговаривала, но Таня только улыбалась, да продолжала.

— Тетя Наста, мне же не трудно! И вообще, двигаться полезно!

— Вон и иди, подвигайся — погуляй, — отсылала старушка. — В гости приехала и будешь меня обслуживать? Тебя на откорм и оздоровление прислали, вот и сиди, отъедайся и оздоравливайся!

— Да кто же это, сиднем сидючи, здоровее станет? — всплескивала руками Таня.

— Это верно! — соглашалась Наста. — Сначала, хорошо потопать, потом — хорошо полопать.

Снег уже весь сошел, но земля еще была сыровата, тем не менее, Настасья потихоньку ковырялась на огороде и Татьяна пристроилась в помощницы.

— Под картошку мы трактор из Дергуньково наймем. Скинемся, одним разом вспашет нам участки, а дальше мы уж сами потихоньку картошку покидаем, — объясняла она Тане. — А здесь мы моркву, свеклу посадим, только гряды наделаю.

Через пару дней, когда после целого дня на огороде, вечером пили крепкий чай, заедая конфетами, Настасья вдруг выдала:

— Галька, а ведь не привычная ты к земле. Смотрю и диву даюсь — неужто позабыла все, что девчонкой знала?

— Север же, там не сажают, — осторожно ответила Татьяна, прикидывая, чем ей грозит старушкина наблюдательность.

— Ну, ну, — согласилось Настасья. — Это же, как с велосипедом — если один раз научился, то, сколько лет ни пройдет, все равно тело не забудет. Хоть спустя двадцать лет сядешь — сразу поедешь. А ты капарульку, будто впервые увидела, семена свеклы не узнала, как сеять тоже позабыла.

Татьяна грустно посмотрела на проницательную женщину, прикидывая, как и куда ей теперь деваться.

— Кошка моя тебя, как огня боится и Валеркин Валет, как мы приходим, сразу под дом ныряет и ни видать его и не слыхать. А козы мои? — тетка Наста хихикнула. — Ведь еле поймали, как ты первый раз со мной доить пошла. С другой стороны, вижу, домашнюю работу ты знаешь, помыть-постирать не брезгуешь, готовишь хорошо, хотя руки у тебя нежные да гладкие, да не белоручка.

Татьяна вздохнула и опустила голову:

— Завтра уйду, не беспокойтесь, тетя Наста.

— Еще чего? — возмутилась старушка. — Куда это, интересно знать? Живешь, и живи, мне только в радость. Захочешь поделиться — выслушаю. Не захочешь, твое право. Хорошо, что ты на огород за мной увязалась, и твои умения сначала я увидала. Хороши бы мы были, если бы это при посадке картошки обнаружилось. Придется поучить тебя, завтра и займемся. И к живности не суйся при Варьке да Валерке. Один раз они пропустят, что от тебя все шарахаются, два раза, а на третий начнут вопросы задавать. Тебя как по настоящему-то зовут? А, впрочем, не говори, а то еще собьюсь, да назову не так при соседях-то, я же тебя им Галкой представила, Машкиной дочерью. Пусть так и будет.

Татьяна смотрела на наблюдательную старушку во все глаза.