Любовь нечаянно нагрянет

Шнурок снова хлопает меня по плечу, но уже легче и тянет меня в аудиторию, что бы войти вместе со следующей тройкой сдающих.

— Здрасте, Лев Семенович, — бодро здороваюсь с пожилым преподом, который, даже не соизволив повернуть голову в нашу сторону, кивает на билеты.

— Ну, — с видом приговоренного смертника, шумно выдыхает Шнур, — Ни пуха…

— К черту, — шепчу в ответ и тяну самый ближний ко мне билет и быстро занимаю вторую парту в среднем ряду.

Билет мне попался хороший (хоть в чем-то сегодня везет) и, достав чистый листок, предварительно выдранный из тетради, начинаю решать свою задачу.

Быстро расправившись с билетом, посылаю телепатическую благодарность деду и с любопытством гляжу через Мишкино плечо, что уселся на передней парте. Он сидит и с умным видом строчит формулы, которые я близко не подходят для решения его задачи.

Умник, блин!

Вот что бывает, если слишком много времени зависать в качалке. Мозг атрофируется прямо пропорционально росту мускулатуры.

— Ты что пишешь, дурак? — шиплю я сквозь зубы и тычу ему в спину ручкой.

И, к сожалению, это слышит не только Шнур.

Препод, до сего момента увлеченно высчитывающий какие-то алгоритмы на доске, замирает с кусочком мела в руке и, отойдя чуть в сторону смотрит сначала в методичку, потом снова на доску и отжигает:

— Да, нет. Все вроде правильно.

В аудитории разлаются нестройные смешки сдающих, а я втягиваю голову в плечи, чтобы максимально слиться с пространством.

Не Лев Семенович, а терминатор с бадиком. И как он все слышит-то?

— У вас иное мнение, Синичкина? Поведаете нам про применение криволинейных интегралов первого рода?

Ха! Да не вопрос!

Иду к доске со своим листочком и выразительно подмигиваю Шнурку. Остается, надеется, что он додумается до решения раньше, чем у меня кончится красноречие, ибо на все темы я могу вести беседы почти до бесконечности кроме интегралов.

Минут через сорок выхожу из аудитории с вожделенной пятеркой, уставшая, голодная…

— Мишенька, ты сдал?! — на шее у Шнурка тут же виснет очередная пассия.

…а теперь еще и злая. Просто пипец какая я злая.

Пока длинноногое нечто зацеловывает совершенно несопротивляющегося победителя высшей математики, машу ему рукой и, закинув рюкзак на плечо, иду к лестнице на выход.

На первом этаже нашего ВУЗа есть небольшое студенческое кафе. Я понукаемая жадными позывами, оставшегося без завтрака желудка иду на свидание с местными пирожками, уже мысленно сглатывая набежавшую слюну.

Купив целых четыре очень вредных, жареных пирожка, продираюсь сквозь толпу студентов в поисках скромного уголка для перекуса, как дорогу мне преграждает чья-то грудь в модной кожаной куртке.

Поднимаю глаза — ну кто бы сомневался!

— Синичкина, а ты не лопнешь? — ухмыляется обладатель куртки и хищно скалится, — Поделишься?

Гляжу на свои драгоценные пирожки, потом на самоуверенного хлыща, снова на пирожки и скорбно вздыхая, протягиваю ему один:

— Что не сделаешь, для голодающего. Кончились папкины деньжата, что ты у честных оборванок пирожки стреляешь? Ты смотри, Алехин, сигарет у меня нет.

Глаза парня раздраженно сужаются. Он чуть наклоняется ко мне, обдавая запахом тяжелой, тошнотворной мужской туалетной воды.

— А ты смотрю, очень смелая стала, Риточка. Дерзость ты ходячая. Я ж к тебе по-хорошему.

Ага. По-хорошему в каждом темном углу зажать пытается, придурок озабоченный.

— Так и я со всей душой, Алехин, — ехидно улыбаюсь в ответ, — Глянь-ка, пирожком с тобой поделилась. Шел бы ты к своим друзьям, а мне некогда.

И прежде чем парень успевает хоть что-то сказать в ответ, юрко проскальзываю мимо и почти бегу из здания института к остановке.

Поучилась и хватит на сегодня.

Неприятный тип этот Алехин. Все настроение испортил.

Парень учится с нами в одной группе. До сих пор удивляюсь, почему имея деньги обширные связи его отец — местный депутат не отправил его в более престижный ВУЗ, а запихнул в наш не сильно котирующийся клоповник. Видать не все решают деньги, поскольку мозгов у Алехина хватает только на дешевые понты.

Меня он стал доставать в конце прошлого года. Сначала просто словестно издевался со своими дружками. Потом пакостил по мелочи, а теперь решил, что я неплохой объект для заигрываний. Грубых, неприятных, оскорбительных.

Да только я тоже не лыком шита.

После очередного зажимания в темном коридоре Алехин сначала получил по своему драгоценному органу, а потом я пошла и пожаловалась нашему декану и пригрозила, что заявление напишу. Не понимаю тех дур, которые терпят постоянные унижения до последнего. Деканша у нас баба боевая и, конечно же, нашептала на ухо ректору, а тот, скорее всего, позвонил Алехину-старшему. Уж не знаю, проводил ли он беседу с отпрыском, но полгода все было тише воды, ниже травы.

И тут на тебе! Отлегло у паршивца.

Надо себе перцовый балончик прикупить. Так…на всякий случай…