Любовь не по сценарию

— Федя, это ты? Там лампочка с утра перегорела, нужно поменять.

— Привет, теть Тань, — сказал Федя, разуваясь. — Поменяю.

Из приоткрытой двери в коридор проникал дневной свет, и теперь эта незнакомая тетя Таня с интересом осматривала меня с ног до головы. Расстегивая дубленку, я тоже осторожно поглядывала на нее. Это и есть любимая женщина Феди? Я пригладила мокрые от снега волосы и поздоровалась:

— Здравствуйте.

— Здравствуй, — отозвалась тетя Таня.

— Она спит? — спросил Федя, почему-то перейдя на шепот.

Я в этот момент разматывала шарф. Замерла и тоже прислушалась.

— Уже нет, — так же шепотом ответила тетя Таня. — Может, вас чаем напоить?

— Да мы тут сами. Идите домой пока. Телевизор посмотрите, отдохните.

— Да я и не устала, — улыбнулась тетя Таня. — Но домой мне надо. Кошку покормлю. Феденька, все лекарства в обед я ей уже дала.

Тетя Таня осторожно обошла нас и, обувшись, тихо вышла из квартиры.

— Ба! — выкрикнул Федя, беря меня за руку. — Я хотел тебя кое с кем познакомить…

Мы вошли в зал, и на расправленном диване я увидела маленькую сухонькую старушку.

— Бабушка, это Агния, — громко проговорил Федя, немного подтолкнув меня вперед, отчего я страшно смутилась. — А ты переживала, что не успеешь познакомиться с моей будущей женой. Вот.

— Женой? — шепотом произнесла я. Затем повернулась к старушке: — Здравствуйте…

Я замялась.

— Клавдия Михайловна, — подсказал Федя.

— Клавдия Михайловна!

— Вряд ли она тебя понимает. Еще пару недель назад с ней можно было поболтать, а сейчас совсем забываться начала. Я с ней регулярно разговариваю, но она уже ни на что особо не реагирует.

— Это Роня? — тихо спросила Клавдия Михайловна, слабо улыбнувшись. Я еле расслышала ее голос.

— Роня, — зачем-то кивнула я.

— Роня, давно тебя не видела, — продолжила улыбаться Клавдия Михайловна. — Федечка, я посплю, а вы чайку налейте… Я бы вас угостила…

— Отдыхай, отдыхай, бабуль. — Федя подошел к пожилой женщине, поцеловал ее в лоб и поправил одеяло. Мы на цыпочках вышли из комнаты и закрыли за собой дверь.

— Теперь займемся твоей раной, — сказал Федя. Я уже и забыла, что рассекла лоб о санки.

Федя провел меня на чистую кухоньку и усадил на стул. Достал из шкафчика аптечку.

Пока он, склонившись надо мной, обрабатывал рану ватным тампоном, я не сводила взгляда с его сосредоточенного лица.

— А тетя Таня — это кто? — спросила я.

— Бабушкина соседка. И по совместительству — сиделка.

— А с отцом ты из-за бабушки не общаешься? — догадалась я.

— Да. Он бросил родную мать. Уехал делать карьеру, когда она серьезно заболела.

— И сам ты уехать поэтому не можешь?

— Не могу. Как ее сейчас бросить? Родители всю жизнь были в разъездах. Она меня вырастила и воспитала. — На мгновение Федя стушевался. — Агния, иногда я боюсь своих мыслей.

— А что у тебя за мысли? — удивилась я.

— Бабушке с каждым днем все хуже. Я знаю, что это неминуемо. В одно утро я приду сюда, а ее больше нет. И пугаюсь мысли, какие эмоции испытаю при этом. Возможно, это будет облегчение. Я — страшный человек?

Я лишь поморщилась от боли. Лоб сильно жгло.

— Тяжело смотреть, как она мучается, — сказал Федя.

Некоторое время мы молчали. За окном по-прежнему шел снег. Мне не хотелось возвращаться к грустному разговору, поэтому я спросила:

— Почему твоя бабушка назвала меня Роней?

Федя как-то застенчиво улыбнулся. Я даже удивилась, что его может что-то смутить.

— Мне в детстве сильно нравилась Вероника. И я бабушке все уши прожужжал, что, когда вырасту, обязательно на ней женюсь.

— Боже, как трогательно! — воскликнула я.

— Ага. Чего ты веселишься?

— Ничего! — Я не могла сдержать ответную улыбку. — Ты очень мило смущаешься! Впервые вижу…

Тогда Федя в отместку приклеил мне такой огромный пластырь на лоб, что, поглядев на свое отражение в карманное зеркальце, я ужаснулась.

— Будто попала в страшную катастрофу, а не впечаталась в твои детские санки, — сказала я.

— Будем считать, что ты потерпела катастрофу на санках.

— Ни разу не каталась на санках, — пришлось признаться мне.

— Серьезно? — удивился Федя. — Каталась на коньках, а на санках — ни разу? Я думал, тебе покорились все зимние виды спорта.

— Откуда ты знаешь про коньки? — встрепенулась я.

— От Нади, — улыбнулся Федя. — Я много чего о тебе от нее узнал.

Вот Надя! И молчала как партизанка!

— Не каталась на санках, офигеть, — продолжал удивляться Федя. — Чем ты в детстве вообще занималась?

— Фигурным катанием, — напомнила я. И тут же подумала о словах Юли, которые она произнесла, оглядывая мои награды. — Наверное, у меня и детства-то не было.

Федя убрал аптечку обратно в шкафчик.

— Идем, — сказал он.

— Куда?

— Как куда? На санках кататься.

— Но я еще не отогрелась.

Федя наконец закрыл форточку и поставил на плиту чайник.

— Чай попьем и пойдем. Ты почему без шапки ходишь? Надо тебе какую-нибудь шапку найти… — Он посмотрел на мое черное платье. — И штаны.

После нашего чаепития Федя скрылся в соседней комнате, а затем вышел из нее с лыжными черными штанами и темно-синей шапкой с белым помпоном.

— Штаны мамины, она в них на лыжах ходила еще в универе. А шапка моя, со школьных времен.