Любовь на всю жизнь

— Но если короля тут не будет, мой отец уедет, — проговорила она, глядя прямо перед собой.

Гнедой мчался по вершине утеса во весь опор. Далеко внизу сверкало в лучах утреннего солнца море, а побережье Дорсета виднелось так ясно, что казалось, протяни только руку — и коснешься его.

— Да. Именно так, — согласился он, а затем напомнил ей ее же слова: — Ничего не изменишь. Мы останемся теми, кто мы есть.

— А что бы ты ответил, если бы я сказала, что пойду с тобой?

— Я бы испугался, — ответил после минутного молчания Энтони, — что, когда волшебный сон пройдет — а это обязательно случится, — ты будешь несчастна.

— Я буду мешать тебе и ограничивать твою свободу, — заключила она, не отводя взгляда от моря. Все вокруг почему-то затуманилось, и она поняла, что на глазах у нее выступили слезы.

Энтони ничего не ответил. Оливия смотрела вперед, спиной ощущая его сильное тело. Прав ли он? Неужели их страсть, их любовь недостаточно сильна, чтобы преодолеть неравенство? Но они жили во сне — все это не более чем сон, — и теперь пора просыпаться.

— Если мы останемся на острове, — начала она, — то, когда бы ты ни вернулся, мы опять сможем погрузиться в наш сон.

— Но вы не останетесь. — Он помолчал минуту, а затем ровно и бесстрастно произнес: — У нас никогда не было будущего. Мы оба прекрасно это знали. Поэтому радуйся тому, что было, и храни воспоминания. Я поступлю точно так же.

Через полчаса они достигли владений лорда Гренвилла. Эти полчаса каждый предавался своим невеселым мыслям. Когда они доехали до фруктового сада, Оливия попросила:

— Остановись здесь.

Энтони остановил гнедого и спешился, затем опустил Оливию на землю и взял ее за руки.

— Я не знаю ответа, — сказал он. — Мне не хотелось бы стать причиной твоих несчастий.

— А я не хотела бы сделать несчастным тебя, — ответила она и медленно высвободила руки. — Давай попрощаемся. Прямо сейчас.

Энтони обхватил ладонями ее лицо и нежно поцеловал в губы.

— Прощай, Оливия.

— Прощай. — Она ласково провела кончиками пальцев по его губам, как будто хотела навечно запечатлеть в памяти ощущение от прикосновения его губ.

Спустя мгновение она уже бежала прочь. Если этой ночью ему улыбнется удача, Гренвиллы покинут остров. Она не в силах была думать о том, как «Танцующий ветер» под покровом темноты проскользнет в ущелье, а она уже не будет лежать в своей постели в их доме в Чейле и ждать его возвращения. Она не хотела и представлять себе, как «Танцующий ветер» плывет в открытом море, а его хозяин стоит у штурвала, подставив лицо и грудь навстречу свежему ветру. Мысль о том, что он удаляется от нее, была просто непереносима. Тем не менее ей придется смириться, потому что вечно жить во сне нельзя.

Энтони долго еще смотрел вслед любимой. Прав ли он? Конечно, прав. Сначала крушение иллюзий, а затем неизбежны презрение и горькая антипатия. Они научатся ненавидеть по мере того, как будут отдаляться друг от друга. В его жизни нет места Оливии, и он не может жить ее жизнью. Но сердце его было разбито.

Оливия бежала по фруктовому саду, направляясь к заднему крыльцу и в глубине души надеясь, что никто из слуг не увидит ее в таком странном наряде.

Она была так погружена в свои мысли, что чуть не натолкнулась на отца и Руфуса, прогуливавшихся по саду. Она замерла на месте, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Кейто беседовал с Руфусом, не обращая внимания на настойчивые требования маленькой Евы взять ее на руки. Они были совсем близко от Оливии, их отделял всего лишь ряд фруктовых деревьев.

Оливия, почти не раздумывая, вскарабкалась на дикую яблоню, густая крона которой служила прекрасным убежищем. Увлеченные беседой, мужчины повернули и направились прямо к дереву, на котором спряталась Оливия.

— Как король воспринял переезд? — спросил Руфус, сажая-таки свою маленькую дочь на плечи.

— Как всегда, с достоинством, — ответил Кейто. — В казармах Ньюпорта не так удобно, как в Карисбрукском замке, но он словно бы не заметил этого.

— Мы ничего не обнаружили в бухте Пакастер и поблизости от нее, — сообщил Руфус, придерживая Еву, которая наклонилась, чтобы сорвать яблоко.

Ева потянула за яблоко, ветка обнажила ствол… Оливия, затаив дыхание, вжалась в дерево. Но вот ветка вернулась на место, мужчины прошли мимо, и девушка перевела дух.

— Мы прочесали весь район, и хотя ничего не нашли, это место выглядит вполне подходящим, — продолжил Руфус. — Глубокая бухта и пролив между двумя скалами. Может, поставить там наблюдение? Ты не отберешь у Евы это кислое яблоко? У нее заболит животик, и Порция мне этого не простит.

— Хорошо бы поймать Кэкстона, — отозвался Кейто, вытаскивая яблоко из маленького кулачка Евы. — Теперь, когда король вне его досягаемости, мне хочется поймать его с новой силой. С какой стороны на это ни взглянуть, он все равно заслужил наказание. Поскольку Кэкстон не знает, что мы перевезли короля, то предпримет попытку освободить его, и мы схватим его на месте преступления. Смотри, Ева, вот чудесная спелая груша. — Он сорвал плод и

протянул его девочке, которая с радостью приняла замену.