Любовь на всю жизнь. Руководство для пар

Баночка таблеток опустела, но лучше Альберту не стало. В конце концов он нашел решение: уйти в себя. Он начал проводить много времени наедине с собой, а когда был вместе с женой, продолжал оставаться эмоционально недоступным, поскольку был слишком занят попытками поддержать душевное равновесие. Энн это глубоко беспокоило. Подсознательно это пробуждало воспоминания о том, как ее бросали в детстве. Она пыталась достучаться до Альберта, но ничто не помогало, и, отчаявшись, женщина стала отстраняться от него. «Я обратилась к проверенному еще в детстве решению: заботиться о себе и быть совершенно независимой».

Кроме недостатка близости, в паре появились и другие трудности. «Альберт хотел, чтобы я была хорошей женой учителя, – вспоминает Энн. – Я была дружелюбной, открытой и очень увлеченной, в школе меня любили, но что-то внутри противилось такой роли». Сама Энн, в свою очередь, была не рада профессии Альберта. «Мне хотелось, чтобы он вернулся к учебе и получил степень в области управления. Я надеялась, что он перейдет в школе на административную должность и избавится от некоторых учительских обязанностей». Сегодня, размышляя об этой ситуации, она понимает скрытые мотивы, стоящие за этим желанием. «На сознательном уровне я рассуждала о том, что даст ему степень. Но в глубине души, кажется, проецировала на него собственные нереализованные амбиции. Я сама планировала вернуться к учебе. И переносила на мужа собственную отчаянную тягу к карьере», – говорит женщина.

В конце концов Альберт действительно начал учиться и защитил диссертацию, а когда дети подросли, Энн поступила в магистратуру по консультированию. Она многое узнала, и это помогло ей разобраться в собственном детстве, однако полезной информации на тему отношений было мало. «У большинства знакомых психотерапевтов отношения были почти такие же, как у меня, а то и хуже. Они разводились, заводили романы на стороне. Какой смысл обращаться к ним за советом?»

Тем временем конфликт в паре нарастал. Окончив обучение, Альберт решил вернуться в школу. Для Энн это стало ударом. «Я думала, что все это преподавание станет для него трамплином к новой карьере. Однажды прямо спросила: “Как будут выглядеть следующие двадцать лет нашей жизни?” Он сказал: “Так же, как сейчас”. Тогда я заявила: “Ну уж нет. Я так жить не собираюсь”. За эти двадцать лет я видела примерно одно и то же. Я чувствовала пустоту и упускала в жизни что-то очень важное».

К этому этапу отношений любви между ними осталось немного. «Мы не то чтобы часто ссорились, – говорит Энн, – но и не ладили. Я хотела, чтобы он был другим. Он хотел, чтобы я была другой. Я становилась все более независимой, а он хотел покладистую женщину, которая бы его поддерживала, – на такой, как ему казалось, он женился. Мы оба росли как личности, но не встраивали изменения в наши отношения и не знали, где искать помощь. Сейчас мне кажется, что мы вообще не стремились ее получить. Мы были мертвы. Онемели. Хотели чего-то друг от друга, но не знали, чего именно. Оба потеряли контакт с нашими потребностями. По десятибалльной шкале я бы оценила наше понимание происходящего на уровне трех баллов».

Энн и Альберт развелись в феврале 1978 года. Одной дочери в то время было десять лет, другой тринадцать. «Старшая приняла наш развод стоически, как ее папа, – вспоминает женщина. – Зато младшая не скрывала гнева». Энн с дочерьми переехала в Беркли и поступила на докторскую программу по психологическому консультированию и руководству. В рамках обучения прошла обширный курс психотерапии, и пробелы в самопознании начали постепенно заполняться. Она стала замечать, что недовольство в первом браке возникало во многом из-за того, что под ее уверенным поведением скрывался тревожный, испуганный человек. «Я впервые осознала, что по-прежнему испытываю боль от того, что в детстве меня покинули, – признается Энн. – Вся эта боль постоянно была со мной, хотя я не подозревала об этом. Я отстранилась от нее, и тем не менее она влияла на все аспекты моей жизни». В какой-то момент психотерапевт спросил, бывали ли у нее приступы тревожности. Она ответила отрицательно, но потом осознала, что всю жизнь борется с постоянным состоянием волнения. «Это был непрерывный обстрел, поэтому отдельный приступ был бы как камушек в океане. При этом я не осознавала тревоги. Она стала моей второй натурой. Мир просто был таким».

В конце концов Энн переехала в Техас и стала работать доцентом по консультированию и руководству в крупном университете. В это время она познакомилась с Имаго-терапией. У нее впервые появилось понимание психологии любовных отношений. «И, что еще важнее, – говорит она, – модель того, как сделать их лучше. Когда мне что-то объясняют и дают образец, я могу его воспроизвести. Вплоть до этого момента я очень скептически относилась к новому замужеству и спрашивала себя: “С чего ты взяла, что на этот раз будет по-другому?”»