Любовь на всю жизнь. Руководство для пар

Грег очень долго – вплоть до второго брака – не мог вырваться из этой изоляции. Что удивительно, сблизиться с ним сумел друг, а не жена. «Этот мой знакомый постоянно хотел стать ближе, – рассказывает Грег. – Сначала он мне вообще не нравился, но не прекращал своих попыток. То просил меня вместе что-то сделать. То, если это не срабатывало, устраивал встречу с нашими женами. Я раз за разом отказывался, но он настаивал. Наконец я сказал себе: “Мне лучше подружиться с ним, иначе он все равно не отвяжется”. Он набился ко мне в друзья, буквально принудил и действительно стал моим первым близким другом. Можно сказать, это разбило лед. Но хотя я наконец ощутил, каково иметь с кем-то близкие отношения, сам к этому не стремился. Я чувствовал себя самодостаточным».

Первый раз Грег женился на школьной возлюбленной. «Это вышло просто, – вспоминает мужчина. – Она была больше подружкой, приятелем. Настоящей, сильной любви у нас никогда не было».

Брак продолжался одиннадцать лет. Грег чувствовал, что они живут в разных интеллектуальных плоскостях, у них мало общего, но то, что они не похожи, не было поводом расторгнуть отношения. «У нас росли двое детей, и в наших семьях не было принято разводиться», – объясняет он. В конце концов у мужчины возник роман на стороне. «Мне кажется, я использовал это как повод поставить точку, – признается он. – Измена считалась уважительной причиной: у тебя любовница – ты разводишься».

Худшей ошибкой в его жизни, по словам Грега, было решение жениться на женщине, с которой он закрутил роман. «Она была не самым добрым человеком. Да, умная, я чувствовал к ней физическое влечение, но не та, с кем хотелось создать семью. У нас было много проблем: в сексе, общении, она постоянно меня в чем-то подозревала и обвиняла, что я хожу налево». Бурные выяснения продолжались пять лет. За это время у них родился малыш, и Грег усыновил ребенка новой супруги. (Теперь он был отцом четверых детей: двое от первого брака и двое от следующего). Когда жена в третий или четвертый раз пригрозила подать на развод, он заявил: «С меня хватит. Я ухожу и больше не вернусь. Можешь разводиться».

Грег жил один четыре года, а потом женился в третий раз на женщине из богатой семьи. Мужчина говорит, что решился на третий брак во многом ради того, чтобы у его десятилетней дочери – единственного ребенка, который с ним жил, – была мать. «Я решил, что она даст моей девочке многое из того, что не мог дать или не давал я». Грег очень уважал третью жену, и они были хорошими друзьями. В этих отношениях, по его словам, не возникло ничего особенно плохого, но «и ничего по-настоящему чудесного в них тоже не появилось». Взлеты были не очень высокими, падения не слишком низкими. А еще не было общения. Близости. Обмена. «Она была близка со мной, но мое чувство близости далеко не заходило. И настал конец номер три».

Некоторых может оттолкнуть легкость, с которой Грег подходил к бракам и разводам, но в наш век развестись легко, а полезную информацию о семейной жизни достать очень трудно, и он просто выбирал один из немногих доступных вариантов. Он знал только то, что любовные отношения ни разу не принесли ему желаемого. В них – и в его жизни в целом – чего-то не хватало, и брак становился невыносимым.

Первые браки Энн и Грега были очень похожи: довольно мирные, традиционные и без событий. Альберт, первый муж Энн, работал учителем математики в частной школе. Первые десять лет семейной жизни прошли гладко и безмятежно: «Альберт занимался преподаванием, а я – воспитанием наших двух дочерей». Поскольку детство у Энн было необычное, она не знала, что такое образцовая семья. «Кажется, мои представления о браке сформировались из телевизионных программ, книг и наблюдения за людьми, – полагает она. – У меня не было ни подробных знаний, ни навыков, поэтому первый союз оказался поверхностным. Но мы сами так не считали и делали все, что могли».

Все шло довольно гладко, пока на десятый год брака у Альберта не начался эмоциональный кризис. Супруги не думали, что это было связано с происходящим в их жизни. Страдания стали настолько острыми, что он обратился за помощью к врачу. Тот сказал, что проблема в тревожности, и выписал успокоительные, чтобы нормализовать сон. Альберт прилежно выслушал доктора, пошел в аптеку с рецептом, а потом вернулся домой и спросил Энн: «А что такое “тревожность”»? Та не смогла ему объяснить. «Мы были до такой степени наивные», – вспоминает она.