Любовь на первой полосе

«Что он хотел этим сказать? Неужели у Чарли тоже все было на лбу написано?» Кейт была польщена. Даже обрадовалась. Встреча с англичанином в Канне значила для нее больше, чем она имела мужество себе признаться. Когда они познакомились в Нью-Йорке, она решила, что между ними ничего быть не может. И после того, как он сообщил, что женат, Кейт даже вздохнула с облегчением. И тогда у нее был Тед.

Потом они встретились в другое время, в другой обстановке, при других обстоятельствах. И произошло то, что раньше казалось невозможным.

Кейт быстро сняла трубку.

Ей пришлось ждать несколько минут. Это были нелегкие минуты беспокойства и сомнений в правильности того, что она делает. Наконец ее соединили с отелем.

—  Bonjour, hotel «Carlton», — раздался голос на том конце провода.

Кейт решила говорить по-английски. За те деньги, которые с нее дерут, она имеет право говорить на своем родном языке.

— Соедините меня, пожалуйста, с номером 198. Мне нужен мистер Чарли Гамильтон.

Наступила тишина. Потом Кейт услышала, как телефонист отеля набирает другой номер.

—  Monsieur Hamilton n'est pas la. Voulez-vous parler aves la reception? Peut-elre laisser un message? [4]

— Спасибо, нет.

Кейт не настолько хорошо знала французский, чтобы оставлять на этом языке какие-либо сообщения. А в «Карлтоне» штатных переводчиков в этом году не было. Хотя вполне могли бы себе это позволить.

Закончив укладываться, она написала Дугу записку: отменила встречу и сообщила, что улетает в Лондон.

Велев портье забрать ее вещи, Кейт направилась по коридору к лифтам. Поэтому она не слышала настойчивого телефонного звонка.

Чарли Гамильтон минут пять слушал длинные гудки, а потом с яростью швырнул трубку.

Интервью Кейт наделало в Канне много шума. Все согласились, что этот материал был лучшим из всего, что появилось в газетах о кинофестивале. Дуг Фримен прочитал его со смешанным чувством восхищения и зависти. Джереми Бойл несказанно удивился, а Трейси даже не могла поверить в то, что все так обернулось.

Она провела ночь с Дэвидом О'Нейлом в «Карлтоне», а когда вышла из душа, сразу наткнулась на свежий номер «Пост». Газеты стопочкой лежали на мраморном кофейном столике. Под газетной шапкой она увидела небольшую, размером с почтовую марку фотографию человека, с которым только что рассталась, и заголовок: «Дэвид О'Нейл рассказывает о своей новой роли в «Последнем прощании». Читайте на 24-й странице эксклюзивный репортаж Кейт Кеннеди».

А герой тем временем сидел на веранде, подставив лицо утреннему солнцу, и доедал последний круассан. Держа газету, он придирчиво читал интервью, особенно те места, где Кейт его цитировала.

Читал и удовлетворенно кивал. Она верно ухватила суть. Чарли, кажется, был прав насчет нее.

Дэвид поднял глаза на Трейси и увидел, что та тоже читает, но радости явно не испытывает. Более того, смазливое личико исказила ярость. Бледность, казавшаяся вчера таинственной, на солнце выглядела нездоровой.

— Ты в порядке? — участливо спросил он, наливая ей остатки кофе. — Тебя что-то беспокоит?

— Верно заметил, — процедила она сквозь зубы. — Почему ты не сказал, что давал интервью Кейт Кеннеди?

Дэвид приложил немалые усилия, чтобы остаться невозмутимым. Кажется, эксцессов не избежать, поэтому он так долго и не будил ее. Но она проснулась, и теперь начнется.

— Ты меня не спрашивала, глупенькая. И вообще мне казалось, что тебя больше интересует мое тело.

— О, Дэвид, конечно. Но ведь мне нужно еще и на хлеб зарабатывать! А как же я это сделаю, если Кейт меня опередила?

— Человек не всегда получает все, что хочет, — философски заметил Дэвид. — Кейт получила интервью, ты получила меня. Разве я такой уж неутешительный приз?

Бесполезно. Трейси была похожа на ребенка, который потерял свой леденец. Мокрые после душа волосы быстро высыхали на солнце и превращались в некрасивую копну. Трейси зарыдала.

Дэвид про себя выругался. Господи, ну почему так всегда? Он находит девочку, которая вроде бы таит в себе миллиард возможностей доставить ему удовольствие, и он ложится с ней в постель, чтобы перебрать эти возможности одну за другой. Но что бы ни происходило ночью, утро всегда одинаково. Весь лоск с девчонки сходит, и она на глазах превращается в избалованного ребенка.

Пора ее гнать. Он демонстративно посмотрел на часы:

— Дорогая, мне надо бежать. Я договорился позавтракать с моим агентом в «Кап д'Антиб» и не хочу опаздывать.

Трейси вздрогнула. Она-то думала, что Дэвид сейчас встанет перед ней на колени, будет умолять о прощении, а он… Этого она понять не могла.

— А что ты будешь делать после завтрака? — игриво спросила она, отбрасывая мокрое полотенце.

Но Дэвид уже видел это раньше. И не раз.

— После завтрака я буду собирать вещи. В Лос-Анджелесе умер мой друг. Старый верный друг. Я еду на похороны.

— Значит, ты просто хочешь сказать, чтобы я уходила?