Любовь на первой полосе

Сэр Сесил Гамильтон во время войны был летчиком-истребителем. Обычно люди его круга служили армейскими офицерами, но Сесил Гамильтон не желал отсиживаться в штабе или укрываться за броней танка. Он рвался туда, где, по его мнению, кипела настоящая схватка, поэтому вопреки неодобрению родных он записался в Королевские ВВС. Отец Чарли не дожил ни до победы, ни до рождения младшего сына. Он погиб в бою над Солентом, успев прихватить с собой на тот свет три «мессера» и один «дорнье».

Мать Чарли осталась вдовой. Годы, прожитые с сэром Гамильтоном, отбили у нее всякую охоту снова выходить замуж. Она желала покоя и мира. Не хотела, чтобы ей мешали заниматься благотворительностью и воспитывать двух сыновей, Роберта и Чарли.

Роберт, старший брат и наследник, решительностью и научным складом ума пошел в мать. Изучал в Оксфорде историю и классические дисциплины, что очень помогло ему при управлении обширным поместьем отца в Лестершире.

Чарли, наоборот, был сыном своего отца, и это действовало матери на нервы. Осознав сей прискорбный факт, она поступила так, как поступают с детьми, с которыми трудно найти общий язык, многие леди из аристократических семей: отослала Чарли сначала в частную школу, затем в Харроу и, наконец, в военную академию Сандхорст, где царили строгие порядки и дисциплина. Как правило, всяких сорвиголов там обламывали. Но не Чарли. Он выжил и приспособился. Когда его потом спрашивали, откуда в нем безжалостность и мужество, ответ всегда был одним: Сандхорст.

— Все преподаватели оказались садистами, — объяснял он. — И единственный способ выжить в академии — это превзойти их.

Благодаря уму и хитрости Чарли узнал слабости наставников. Один был гомосексуалистом. Другого можно подкупить. Третий любил выпить. И так далее. В один прекрасный момент он все бросил им в лицо.

После этого никто из преподавателей не переходил в общении с Чарли границ дозволенного. Никто. И если им нужно было наказать кого-то из курсантов, Гамильтон никогда не входил в их число.

Окончив академию, Чарли отказался от военной карьеры и посвятил себя театру, не желая, как и его отец, следовать традициям. Вскоре он понял, что не обладает ни талантом актера, ни способностями режиссера. Зато он умел общаться с людьми искусства. Сложности и противоречия их характеров приводили Чарли в восторг. Человеческие слабости, которые он давно научился подмечать, теперь вызывали у него сочувствие.

Он решил стать театральным агентом, чтобы защищать этих талантливых, хотя и запутавшихся людей. А познакомившись, по долгу службы, с многочисленными прохвостами от искусства, Чарли понял, что актеры, которых он представляет, действительно нуждаются в такой защите. С ними он был мягок и предупредителен. Отец, духовник и нянька в одном лице. К остальным Гамильтон относился иначе. Многие критики сравнивали его с тигром, имея в виду его коварство. С деловыми партнерами Чарли поступал как со своими наставниками в военной академии, и если в интересах того или иного актера требовалось публично «распотрошить» очередного прохвоста, он не колебался.

Впрочем, человека в нем видели не только актеры. Файона, на которой он женился, окончив Сандхорст, лучше других знала подлинного Чарли Гамильтона. Будущие супруги познакомились на охотничьем балу в Нортхемптоншире. Файона Грей была одной из самых красивых дебютанток, которых в этом сезоне родители вывезли в свет. Увидев ее, Чарли сразу решил, что она должна принадлежать ему.

Добиться этого оказалось нетрудно. Файона, очень мягкая и уступчивая, привыкла делать то, чего от нее ожидают окружающие. Да и высокий, темноволосый, хорошо сложенный молодой человек показался удивительно симпатичным. Поэтому когда он сделал ей предложение, — а это произошло в их вторую встречу, — Файона не сопротивлялась. Родители хотели найти дочери приличного жениха, а кто бы стал возражать против младшего сына английского баронета?

Семейная жизнь оправдала все ее ожидания. Чарли не уставал восторгаться женой. Она была необыкновенно милым созданием, занятым своими маленькими женскими секретами, недоступными для мужского понимания. Впрочем, Чарли и не пытался их понимать. У него своих забот по горло, и дела порой надолго отрывали его от жены и дома. Зато он знал, что Файона, слава Богу, не скучает.

Когда родилась дочь Мария, супруги решили, что больше Файона рожать не будет. Так рекомендовали врачи.

Ребенок укрепил их брак. Теперь у них появилось что-то общее, о чем можно было поговорить между собой.

И если бы лошадь не сбросила Файону на охоте, безмятежная жизнь Чарли продолжалась бы до глубокой старости. Но в тридцать девять лет он неожиданно стал вдовцом.

Чарли с головой ушел в работу, забыв прежних друзей и знакомых, которые напоминали ему о жене. Он предпочитал скорбеть в одиночку.

Траур закончился так же неожиданно, как и начался. Гамильтона соблазнила голливудская актриса, и он, к своему облегчению, понял, что не испытывает вины. Они провели вместе несколько недель, почти не вылезая из постели.