Любовь Лилы (ЛП)

Макс весь день не спускал с Лилы глаз. Несмотря на то что они дали защитникам правопорядка подробное описание преступника, он не собирался рисковать. К вечеру профессор узнал о зоне прилива больше, чем когда-либо хотел, научился отличать ирландский мох от горных лишайников, хотя все еще кривился на утверждение Лилы, что из мха производят превосходное мороженое.

Но не было ни малейших признаков Кофилда.

На всякий случай, если вор сказал правду о проживании в кемпинге парка, смотрители провели негласную проверку, однако не обнаружили никаких следов.

Никто не заметил бородатого мужчины, наблюдающего в полевой бинокль за бесплодными поисками. Никто не видел, как он рассвирепел, когда понял, что его легенда рухнула.

По дороге домой Лила распустила косу и спросила Макса:

— Теперь чувствуешь себя лучше?

— Нет.

Лила запустила руки в волосы и позволила ветру растрепать пряди.

— А должен. Хотя очень приятно, что ты так волнуешься обо мне.

— Это не имеет никакого отношения к приятному.

— Думаю, ты просто разочарован, что не пришлось вступить в рукопашный бой.

— Может быть.

— Ладно.

Она наклонилась и прикусила его ухо.

— Хочешь поворчать?

— Это не шутка, — пробормотал Макс. — Не успокоюсь, пока его не поймают.

Лила откинулась на спинку сиденья.

— Если он обладает хоть толикой здравого смысла, то бросил эту затею и скрылся. Мы живем в Башнях и то пока не достигли никаких результатов в поисках драгоценностей.

— Это не так. Мы убедились в существовании изумрудов и нашли их фотографию. Определили местонахождение миссис Тобиас и записали ее рассказ как очевидца случившегося за день до смерти Бьянки. И установили, кто такой Кристиан.

— Что? — Лила подпрыгнула на месте. — Когда это мы установили, кто такой Кристиан?

Макс, скривившись, глянул на нее.

— Забыл рассказать. Не смотри на меня так. Сначала вторгается в дом ваша двоюродная бабушка и ставит всех на уши. Потом ты сообщаешь о мужчине в парке. Просто забыл и все.

Лила глубоко вдохнула, затем выдохнула, набираясь терпения.

— Почему бы не поведать обо всем прямо сейчас?

— Вчера вечером я работал в библиотеке, — начал Макс и подробно проинформировал ее о своих открытиях.

— Кристиан Брэдфорд, — произнесла Лила задумчиво, стараясь уловить, не вызывает ли имя каких-либо ассоциаций. — Что-то знакомое. Интересно, видела ли я какие-нибудь его картины. Вполне возможно, если некоторые из них находятся в наших краях, ведь он время от времени жил на острове. И умер здесь.

— Разве в колледже вы не изучали искусство?

— Я не интересовалась тем, что мне не нравилось. Главным образом дрейфовала по поверхности, искусство воспринимала не серьезнее чем хобби и не собиралась углубляться в его изучение, поэтому чаще всего прогуливала занятия. Всегда хотела стать именно натуралистом.

— А как же амбиции? — усмехнулся Макс. — Лила, ты разрушила свой образ.

— Ну, сделаться натуралистом с детства было моим единственным стремлением. Без вариантов. Брэдфорд, Брэдфорд, — снова повторила она, катая слово на языке. — Могу поклясться, что-то звенит в голове.

Лила закрыла глаза и открыла вновь только тогда, когда они подъехали к Башням.

— Вспомнила. Мы знали Брэдфорда. Он рос на острове. Холт, Холт Брэдфорд. Мрачный, неразговорчивый, неприветливый на вид. На несколько лет старше, теперь ему, скорее всего, слегка за тридцать. Уехал десять или двенадцать лет назад, но, мне кажется, говорили, что он вернулся. У него коттедж в городке. Господи, Макс, если он — внук Кристиана, значит, и дом принадлежал художнику.

— Не делай поспешных выводов. Первым делом проверим эту информацию.

— Логично будет переговорить с Сюзанной. Она знала Холта немного лучше. Помню, сестренка сбила его с мотоцикла в первую же неделю после получения прав.

— Я его не сбивала, — отрезала Сюзанна и погрузила ноющее тело в горячую пенистую ванну. — Он сам свалился, потому что не захотел уступить. А у меня была главная дорога.

— Неважно. — Лила присела на бортик. — Что мы о нем знаем?

— У него отвратительный характер. Мне показалось, что в тот день он был готов убить меня. А ведь не получил бы ни царапины, если бы надел защитный шлем.

— Имею в виду родственников, а не его личность.

Сюзанна устало открыла глаза. Обычно ванная служила единственным местом, где она могла обрести уединение и настоящий покой. Теперь даже сюда вторглись.

— Зачем тебе?

— Потом скажу. Давай, Сюзи.

— Хорошо, дай подумать. Он учился в старших классах. Думаю, на три-четыре года впереди. Большинство девочек сходило по нему с ума, потому что он выглядел опасным. Его мать была очень приятной женщиной.

— Помню, — пробормотала Лила. — Она приходила к нам после…

— Да, после гибели родителей. Мать Холта своими руками изготавливала довольно милые вещицы, в том числе и для мамы. Возможно, у нас до сих пор кое-что сохранилось. Ее муж ловил омаров и погиб в море, когда мы были подростками. Больше ничего не помню.

— Ты когда-нибудь общалась с ним?