Любовь, которую стоит отдавать

Сыновья Иакова чувствовали себя отвергнутыми своим отцом. Иаков баловал Иосифа и не обращал внимания на них.

И что получилось? Братья рассердились. «И увидели братья его [Иосифа], что отец их любит его более всех братьев его; и

возненавидели его, и не могли говорить с ним дружелюбно» (Быт. 37:4).

Саул был отвергнут своим народом. Выбирая себе героев, они предпочли белокурого Давида помазанному царю. Что

получилось? Саул разозлился. «И восклицали игравшие женщины, говоря: Саул победил тысячи, а Давид — десятки тысяч! И

Саул сильно огорчился» (1 Цар. 18:7-8).

Бог не принял замысел Давида. Его решение перевезти ковчег завета на тележке не понравилось Отцу. А когда Оза

дотронулся до того, до чего не имел права дотрагиваться, «поразил его Бог... и умер он» (2 Цар. 6:7). Прежде чем испугаться, Давид рассердился. «Рассердился Давид, что Господь поразил Озу » (2 Цар. 6:8).

А Иона? У этого парня были большие проблемы с гневом — размером с кита. (Простите, не мог удержаться.) Он

думал, что ниневитяне недостойны милости, а Бог считал иначе. Простив их, Бог пренебрег мнением Ионы. И как себя

почувствовал отвергнутый Иона? «Иона сильно огорчился этим и был раздражен» (Иона 4:1).

Я не хочу упрощать это сложное чувство. У гнева может быть много причин: Нетерпение; несбывшиеся ожидания; стресс; судьи, которые не заметили бы нарушения, даже если бы его нарисовали на двери их гаража, — ох, извините, вспомнил футбольный матч в старших классах. Костер гнева может разгореться из самых разных бревен, но, судя по

библейским рассказам, жарче и дольше всего горит хворост неприятия.

Одна своеобразная встреча позволила мне испытать на себе это правило. Я отправился за покупками с женой и

дочерьми. Такова жизнь отца трех дочерей. Сам я не очень увлекаюсь походами по магазинам и предпочитаю проводить

время с книгой в руках. Мы заходим в торговый центр, они ищут, что купить, а я ищу, где присесть. (Подсказка для

торговцев: чем меньше мест, где можно присесть, тем больше объем продаж.) В этом конкретном магазине стульев не

было. Это был дорогой, роскошный магазин сумочек, и тут считали, что сидеть в присутствии их товара не полагается. Так

что я нашел тихий уголок, сел на пол и погрузился в мир фантазии.

— Прошу прощения.

Подняв глаза, я увидел остроносые туфли на высоком каблуке.

— Прошу прощения.

Посмотрев вверх, я увидел сотрудницу магазина с уложенными в пучок волосами и в черных очках в широкой оправе.

— Не сидите на полу, — сказала она.

Я подумал, что ей стало меня жалко.

— Ничего страшного. Кроме того, я не смог найти стул.

Она ответила мне тоном раздраженной учительницы младших классов:

— На полу сидеть нельзя.

Нельзя сидеть на полу? с таким же успехом можно сказать: «Вы не имеете права вырывать у себя зубы мудрости». Если

бы у меня был выбор, я не сидел бы на полу.

— Я не нашел стула, — повторил я.

— У нас нет стульев, — сказала сотрудница, и от ее тона в помещении стало холоднее.

— Но я хочу посидеть, — заявил я, и в горле у меня запершило.

— Мы не хотим, чтобы у нас сидели, — отрезала она.

Мое терпение закончилось. Дальше ехать некуда. Я прихожу в магазин с четырьмя женщинами, которые испытывают

слабость к маленьким сумочкам с иностранными названиями. Разве мне не должны предложить содовую и массаж?

— Хорошо, я постою. Я постою снаружи. Ах, Макс, ты крутой парень.

Я прислонился к стене здания и закурил.

21

Итак, почему я рассердился? Что так расстроило меня? По большому счету, это событие не стоило выеденного яйца.

Что же меня обеспокоило? Можно свести проблему к одному слову. Неприятие.Сотрудница магазина меня отвергла. Она

меня не признала.

Умножь это чувство в миллиард раз, и ты поймешь, как чувствует себя покинутый подросток или брошенный супруг. Я

даже не был знаком с этой дамой, и при этом так рассердился. А что происходит, если ты сталкиваешься с подобным

отношением к себе со стороны своего начальника, друга или учителя?

Тебе больно. И, так как тебе больно, ты начинаешь кипятиться. Говорить гадости, холодно пожимать плечами, оскорблять, хлопать дверью и наезжать. Гнев — твой защитный механизм.

Представь себе подростка, которому читают лекцию. Отец проходится по всему списку: плохие отметки, поздние

возвращения домой, беспорядок в комнате. Каждое обвинение для парня — как удар в грудь. Снова, снова и снова — пока

между ним и отцом не образуется Большой Каньон. Сначала сын пристыженно молчит. Склоняет голову все ниже и ниже. Но

в какой-то момент грань перейдена, включается врожденная техника защиты, и он возвращает удар: «С меня хватит!».

Поднимает голову и выплескивает из себя все.

А как насчет латиноамериканского иммигранта в маленьком английском городе? Сколько раз человек должен

выслушивать издевательства над своим акцентом, шутки по поводу своего имени, видеть, как на него смотрят сверху вниз

из-за цвета кожи, прежде чем вернуть кому-нибудь удар?

Представь себе жену невнимательного мужа. Все остальные женщины у нее на работе в Валентинов день получают