Любовь как война

– У тебя есть эта возможность, – сказал Амон. – Наташа пока может тут остаться. Кому, кстати, квартира достанется?

– А что, у Костяна есть родственники? – удивился Валера.

– Я помню мать, но она умерла. Он тогда однушку их с доплатой на эту хату поменял. Благо на тот момент у него водились деньги. Кто еще?

– Братьев, сестер не было. Детей вроде тоже.

– Какая-то дама, он говорил, предъявляла ему дочку, – вспомнил Антон.

– Там история темная. И давняя!

– Значит, кому-то из очень дальних родственников повезет…

Тут из прихожей раздался шум. Это вернулся Борис.

– Эй, ты, потише там! – крикнул Валера, вздрогнувший от звука хлопнувшей двери.

– Ребята, вы не поверите! – раздалось из прихожей.

– Что?

– Я сейчас одну новость узнал…

– От кого?

– От полицаев!

– Какую, не тяни?

Борис ввалился в кухню, наполнив помещение запахом крепкого табака.

– Святая-то наша… не такая и святая! – хохотнул он.

– Ты о ком? – недоуменно переспросил Амон.

– Она! – друг указал своим перстом на Наташу. – Она не зая. Условная судимость за мошенничество. Но это не все! Костян две недели назад подписал на нее свою квартиру.

– А почему именно тебе полицейские об этом сообщили?

– Я просто услышал их разговор. Кстати, с секунды на секунду они сюда явятся, чтобы предъявить обвинение!

Амон посмотрел на Наталью. Она беспомощно опустила голову и не позволила заглянуть себе в глаза.

Глава 5

Он и сам не знал причины своего гнева. Вернее, причин было несколько. Но какая конкретно стала той спичкой, что разожгла костер его недовольства, Боря не мог разобраться.

Он приехал в Россию после стольких лет, а ему на родине некомфортно.

Из его друзей, тех самых, лучших, настоящих, один окончательно слетел с катушек, второй убит, а два оставшихся будто ему и не особенно рады!

Его, как подозреваемого, терзают представители правоохранительных органов…

И нет женщины любящей и любимой, готовой его поддержать.

Он, не раздеваясь, плюхнулся на кровать. Взял с тумбочки сигареты, закурил.

Вот и они не те! Будто веники подожгли, а он дым вдыхает.

Чертыхнувшись, Борис затушил сигарету. Может, настало время бросить? Раз от курения никакого удовольствия…

Он вспомнил «бомжацкие» времена. Сигареты представлялись ему тогда самым ценным приобретением. Можно не поесть, не выпить, не залатать валенки, но… как пел Виктор Цой, «Если есть в кармане пачка сигарет, значит, все не так уж плохо на сегодняшний день!». Причем хотелось иметь именно ее – пачку. Свою! А не «стрелять» по сигарете у прохожих. Поэтому деньги, которые у него появлялись, он тратил на «Космос». Мало – на одну пачку, много – на блок. А еду и одежду всегда можно было раздобыть даром. К спиртному же Боря был равнодушен. Выпивал, только если мерз. И тут на помощь ему, как правило, приходили старшие товарищи. У них всегда было что-нибудь: дешевая водка, спирт «Роял» или портвейн «Анапа».

Тогда ему не хватало одного – мороженого! Он с детства обожал это лакомство и мог есть его каждый день. Но, как ни странно, когда появилась такая возможность, Боря к мороженому охладел и ел его теперь от силы раз в месяц. Возможно, потому, что оно было уже не то. Даже знаменитое итальянское джелато, воспетое еще в «Римских каникулах», не шло ни в какое сравнение с обычным советским пломбиром за двадцать копеек…

При воспоминании о нем рот Бори наполнился слюной. Захотелось ощутить на языке вкус того мороженого. И погрызть вафельку стаканчика, а ее размякшее донышко проглотить не жуя. И зажмуриться, ощутив прохладное щекотание в горле.

Боря вскочил с кровати и направился в прихожую. Он знал, чем себя если не порадовать, то развлечь. Сейчас он зайдет в супермаркет в соседнем доме, накупит мороженого (только отечественного!) и устроит дегустацию.

…Спустя полчаса Борис вернулся домой с небольшим пакетом. К его удивлению, российского мороженого в магазине оказалось не так уж много. Холодильники со всякими иноземными лакомствами (вернее, изготовленными по лицензии на предприятиях РФ) занимали большую часть зала, в котором продавались десерты. Их он обходил стороной. Искал родное. В итоге выбрал несколько сортов российского мороженого и пару белорусского, как-никак дети одного папки – Советского Союза.

С пакетом он прошел в кухню. Разгрузился. Перед тем как разложить мороженое по блюдцам, поставил чайник. Подумав несколько секунд, достал из холодильника початую бутылку лимонной «бехеровки». Сейчас он устроит себе настоящий пир!

Через десять минут к пиру было все готово. Шесть блюдец и три пиалы наполнены мороженым, поллитровая бульонница – кофе (дома он пил растворимый, и в больших количествах), а рюмка на тонкой ножке – настойкой. Еще на столе стояла тарелка с сыром. Сладкое Борису всегда хотелось заесть соленым. Были времена, когда он, слопав банку варенья, нарезал себе сала и поедал его без хлеба, уделяя особое внимание жесткой пересоленной кожице.