Любовь как война

Закончив разговор, Амон долго собирался с духом перед тем, как выйти к Саше. Тот во дворе разбил клумбу и сейчас высаживал на ней какие-то растения. Наконец Амон решился!

– Мне нужно кое-что тебе сказать, – выпалил он.

– Она умерла? – Саша не отрывал взгляда от розового куста, с которого обрывал засохшие листья.

– Ты о ком?

– О маме.

– Да…

– Я знал.

– Откуда?

– Она сказала. – Он указал на розу. – Видишь, увяла. Этот сорт тут называется «Zemra e nлnлs».

– Мамино сердце? – перевел Амон, который, имея способности к языкам, уже неплохо понимал албанский.

– Я хотел перед отъездом выкопать его и привезти ей…

Саша вырвал куст с корнем, поранив руки шипами, и отшвырнул его.

– Я знал! – закричал он. – Но не хотел верить…

Амон подбежал к нему, опустился на колени рядом, обнял.

– Мне иногда изменяет предчувствие. И знаки меня обманывают. Я хотел, чтобы в этот раз так случилось!

– Она болела, Саш. Серьезно. И чтобы не мучиться, ушла. В предсмертной записке написала, что любит тебя.

– Где записка?

– У Валеры. Он сохранит ее.

– Я не хочу видеть маму в гробу. Не хочу смотреть, как его заколачивают, опускают в могилу. И как земля валится сверху… – Его трясло. – Амоша, пожалуйста, не заставляй меня проходить через это!

– Хорошо, мы не поедем.

– А как же мама? Она что… поверх земли останется?

– Валера все сделает. Он обещал.

– Хорошо. А сейчас оставь меня, пожалуйста. Я хочу побыть один…

Амон ушел со двора. Но в окно за Сашей приглядывал. Боялся, как бы не натворил чего. Но тот, подняв вырванный розовый куст, стал закапывать его обратно. При этом что-то говоря и плача. Кровь, сочащаяся из ранок на пальцах, оставляла на пожухших листьях следы…

Амону казалось, что это Саша кровавыми слезами плачет.

…Они остались в Албании. Боровик продлил аренду дома. Саша занимался садом – разбил розарий, но в нем был только один куст «Мамино сердце», тот самый, и он ожил. Амон писал книгу.

В конце сентября дела позвали его в Москву. Оставив Сашу на попечении милой соседской женщины, что приходила к ним два раза в неделю, чтобы прибраться в доме и приготовить, Амон отбыл.

…И вот он поднимается по лестнице на второй этаж, чтобы проверить почтовый ящик. Если бы не сестра, которой было поручено хотя бы раз в месяц его проверять, ящик бы сейчас раздулся, как живот завсегдатая пивной к концу вечера. Даром что сделан из железа.

Амон открыл дверцу ящика, и из него стали валиться яркие листки рекламы. Чертыхаясь, он принялся их подбирать.

– Добрый вечер, – услышал он женский голос и поднял взгляд от листовки, спикировавшей на верхнюю ступеньку лестницы, ведущей с первого этажа на площадку. На нее как раз ступала ножка в изящной туфельке.

– Добрый, – откликнулся Амон.

Перед ним стояла красивая женщина с короткими белокурыми волосами. Красивая до невероятности. Макияж, игривые серьги, спускающиеся до плеч и подчеркивающие длинную шею, коктейльное платье в обтяжку, все это создавало образ лакомой куколки. Но не легкодоступной. Амон не сразу узнал в ней Ладу.

– Отлично выглядите! Браво!

– Спасибо, – улыбнулась она.

– Сменили имидж?

– Вы об этом? – Она взъерошила волосы. – Да, давно собиралась…

– Да я не только об этом… Обо всем! – И красноречиво окинул ее взглядом.

– А… Я так выгляжу вне работы и дома. Вы просто меня ни разу не заставали в этой моей ипостаси. Где пропадали?

– Ой, где только не пропадал. Последние три месяца в Албании.

Она прошла к своему ящику, открыла его. Там оказалось всего одно письмо.

– От Коли, – сказала она. – Сам он мертв, а письма все приходят…

– Кто такой Коля?

– Тот самый Душитель, а по совместительству мой бывший помощник. Его два месяца назад осудили. До этого он в изоляторе четыре просидел. Все письма мне писал оттуда. Я не отвечала. Но он все равно писал. И из тюрьмы.

– Что с ним случилось?

– Убили там его. – Лада разорвала конверт, не распечатывая, и выбросила. – Как ваши дела?

– Нормально. Даже, можно сказать, хорошо. А ваши?

– Тоже. Директором стала.

– Поздравляю.

– Спасибо. – Они зашагали по ступеням вверх. – Вот дожидаюсь долгожданного отпуска. Думаю, где отдохнуть.

– Помнится, вы хотели посетить Шри-Ланку.

– Помнится, вы собирались мне рассказать о ней.

– С удовольствием это сделаю. Давайте завтра за ужином? Я вам его должен.

– Чего тянуть? Давайте сегодня. У меня есть изумительная рыба. Подруга Ксюша…

– Та самая?

– Да. И, кстати, она беременна. Так вот, она привезла мне дивной осетрины. Я могу взять рыбу и прийти к вам в гости на коктейль.

– Боюсь, в моей квартире можно задохнуться от пыли, которая скопилась за полгода.

– Не переживайте, с ней регулярно боролась ваша сестра Авдотья. Мы познакомились. И почти подружились.

– Тогда… Велком!

Они как раз дошли до своего этажа.

– Ждите меня через полчаса, – сказала Лада, шагнув к своей двери.

– Буду. Только уговор! – Она посмотрела на него вопросительно. – Мы, наконец, переходим на «ты».

– Давно пора, – рассмеялась она и, отперев замок, скрылась за дверью.

…Долгожданный отпуск Лада провела в Албании!