Любовь как война

– А я выяснил, как проникнуть на территорию стоянки большегрузов на мельзаводе. Поверьте, Ольга Алексеевна, это важнее Фета и ос с пчелами.

– Не понимаю почему?

– После отгрузки в кузове остается немного сырья. Если залезть в него, можно по углам поскрести и насобирать несколько кило.

– И?

– Продать.

– Кому?

– Тем, кто держит скотину. Ее же надо кормить. У нас есть домик в деревне, меня туда на лето отправляют. Я посчитал: если я хотя бы раз в неделю буду приносить домой по паре кило, то к июню у меня скопится столько зерна, что, продав его, я смогу купить себе велик. Пусть не новый, но на ходу. У кого, я уже знаю…

И далее в том же духе. Ольга слушала восьмилетнего мальчишку, отстающего в развитии, и думала о том, что ее мужу, взрослому образованному человеку, не мешало бы кое-чему у него поучиться. Она не стала доносить на него директору. Но обязала Валеру приходить на учебу каждый день, пусть и с небольшим опозданием. Потом она смогла убедить его в том, что хорошо читать и писать обязан каждый. Тем более человек, желающий стать в будущем руководителем. А Валера именно это и планировал. Только не мог определиться, куда податься – в политики или в аграрии. Он видел себя то председателем политбюро, то колхоза.

Именно он, Валера, помог Боре адаптироваться в реальном мире. Тот был оторван от действительности. Витал не в облаках, а в иных, более близких к космосу сферах. Пожалуй, родись он в семье профессоров, из мальчишки мог бы вырасти гений. Но родители Бори были заливающими за воротник работягами, поэтому не видели его потенциала. Вместо того чтобы развивать ребенка, они записали его в чокнутые и махнули рукой – что вырастет, то вырастет. Хорошо, что он попал в ее класс и она смогла рассмотреть в нем личность. Но главное, судьба свела его с Валерой! Когда эти двое мальчишек, приземленный и космический, подружились, они стали положительно влиять друг на друга…

А уж когда к их компании присоединился Костя…

Он был прямой противоположностью обоим мальчикам. Непоседливый, шумный, драчливый. Их класс был экспериментальным. В школе ранее подобных не было. Поэтому все, кто в нем учился, автоматически становились объектами насмешек. Доставалось всем, кроме Кости. Он как навалял своим обидчикам 1 сентября, так к нему больше никто не цеплялся. А вот остальных донимали. И как-то, когда компания пацанов из четвертого класса зажала на лестнице Валеру с Борей, чтобы поглумиться, Костя вмешался. После драки, в которую он ввязался, Ольге пришлось выгораживать его перед директором. Перфилов оценил это и ввел ее, единственную из взрослых, в круг тех, кому мог доверять.

…Ольга Алексеевна встала с дивана и подошла к плите. Захотелось чаю. Нестерпимо. Крепкого, сладкого, с лимоном. Она включила конфорку, над которой стоял чайник, затем достала из шкафчика свою любимую кружку. Ее ей подарил Амон лет шесть назад. Привез из Александрии. На кружке был нарисован Сфинкс. По словам Амона, это ручная работа, а краски, нанесенные на керамику, изготовлены по рецептам древних египтян и не сотрутся за тысячи лет. В этом можно было усомниться, но надо сказать, что за годы они ничуть не потускнели.

Ольга заварила себе чаю и вернулась на диван. Держа кружку в руке, вспомнила Амона. Ей не верилось когда-то, что этот мальчик искренне привязался к ее «зэпээрам». Думала, он связался с ними из тщеславия. Среди таких же, как он, отличников ничем не выделялся, а на фоне ее учеников Амон был просто академиком! К тому же педагоги уважали и поощряли его стремление заниматься с отстающими. Ольга первое время пыталась вывести Амона на чистую воду, задавая ему каверзные вопросы, вызывая на откровенность, провоцируя… Но мальчик прошел все проверки. И самую главную – временем.

Ольга Алексеевна так глубоко погрузилась в свои мысли, что не услышала шагов. Поэтому, когда открылась дверь, она вздрогнула. На пороге, сонно протирая глаза, стоял Саша. Поразительно, что он, проснувшись, не поднял шума. Тем более если его разбудил дискомфорт в желудке.

– Сынок, все хорошо?

Саша пожал плечами.

– Что-то болит?

– Да.

– Живот?

– Здесь. – И указал пальцем на грудь.

– Сердце? – перепугалась Ольга Алексеевна. – Колит, режет? Что?

– Ноет, – поморщившись, ответил он.

– Сейчас позвоню в «Скорую», – выпалила она, кидаясь к телефону.

– Лучше в полицию.

Ольга Алексеевна резко повернулась и недоуменно посмотрела на сына.

– Я понял, кто убил Костю, – печально проговорил он. – И от этого мне плохо… Ноет вот тут, – и сын дотронулся до груди уже не пальцем, а всей пятерней.

– И кто же?

– Амон.

– Саша, что за глупости? – возмутилась мать.

– Это он, мама.

– С чего ты взял?

– Он убийца, и ты это знаешь!

– Если ты о смерти своего брата, то… Не надо! Он погиб в результате несчастного случая…

Саша упрямо мотнул головой.

– Сынок, иди ложись.

– Но ты позвонишь?

– Да, да, конечно, – поспешно согласилась она. На все была готова, лишь бы сын сейчас оставил ее в покое.

– Скажи им, что Амон Боровик убийца. Пусть улики ищут.

– Хорошо.

– А давай прямо сейчас это сделаем.