Любовь как улика

На следующий день, который выпал на субботу, Мирослава, как и собиралась, с утра пораньше отправилась из своего коттеджного посёлка в тот, где жила Ариадна Борисовна Незвецкая с семьёй. Она знала, что её не ждали, но тем интереснее будет посмотреть, какой же будет встреча.

Ехать пришлось недолго, где-то около часа. Посёлок был охраняемым, но Мирославу пропустили, когда она показала лицензию детектива и сказала, что едет к Ариадне Борисовне Незвецкой.

Волгина не спеша повела автомобиль по дороге, которая ещё совсем недавно была грунтовой. Она внимательно читала название улиц. Дом Незвецких стоял почти у самого леса. И не просто дом, а роскошный особняк за высоким забором. Неискушённого обывателя он непременно впечатлил бы острыми шпилями башен, стилизованных под средневековые. Но Мирославе это показалось претензионным и банальным одновременно. Её эстетическое восприятие утомлял новорусский порыв перетащить на родную землю западное Средневековье.

«А Морис-то оказался прав», – подумала она с улыбкой, и ей невольно вспомнилась эпиграмма Ивана Сергеевича Тургенева на перевод пьесы Шекспира журналистом и переводчиком Кетчером:

Вот ещё светило мира,
Кетчер, друг шампанских вин;
Перепёр он нам Шекспира
На язык родных осин.

«Вот крыша, пожалуй, хороша», – решила Волгина. Крышу покрывала тёмно-красная черепица. Под козырьком над воротами располагалась движущаяся камера. Волгина нажала на кнопку звонка.

Калитку отворил дюжий охранник. И спросил:

– Вам, девушка, кого?

– Я Мирослава Волгина. Доложите Ариадне Борисовне Незвецкой о моём приходе.

– Доложить оно можно, – флегматично согласился охранник, охватил Мирославу взглядом с ног до головы. Ненадолго пропав из вида, он появился снова и молча кивнул, жестом приглашая её войти.

В вольере в позе застывших сфинксов сидели две огромные собаки породы мастино неаполитано.

– Симпатичные зверюшки, – прокомментировала Мирослава. Охранник только хмыкнул.

По дорожке из тротуарной плитки, пролегающей между двух газонов, полыхающих цветами, Мирослава прошла к крыльцу, на котором её ждала сама хозяйка.

– Здравствуйте, Мирослава, – сказала она, – так неожиданно, проходите.

– Здравствуйте, Ариадна Борисовна, ехала мимо, – проговорила она невинно.

– Я так и подумала, – улыбнулась Незвецкая; женщина неглупая, она, несомненно, разгадала уловку детектива.

Мирослава проследовала за хозяйкой, и вскоре молодые женщины оказались в гостиной, где уже находились двое мужчин, которые при их появлении встали.

– Мой муж Илья Маратович Незвецкий, – представила Ариадна. – Детектив Мирослава Волгина.

Незвецкий осторожно пожал руку Мирославы.

– А это мой деверь, – продолжила хозяйка дома, – Андрей Маратович Незвецкий.

«Красавчик», – отметила про себя Мирослава.

Андрей расцвёл улыбкой и ткнулся губами в руку детектива. При этом она заметила, что он наблюдает за ней. На лице детектива, естественно, не дрогнул ни один мускул. Незвецкий-младший же решил, что его эксперимент удался и девушка не является феминисткой.

Она и впрямь не была феминисткой. Борьба женщин за равные права с мужчинами ничуть её не волновала. Она привыкла в личных делах всё делать по-своему. Мнение мужчин учитывалось ею только в дружеских и партнёрских отношениях. Не зря Шура дразнил её матриархисткой. А тётя Виктория, которая была с племянницей одного поля ягодой, даже сочинила гимн матриархисток:

Женщины всей Вселенной!
Жжёт ли сердца глагол?!
С материнского благословенья
Сядем за круглый стол!
Мир уставший, несчастный,
Разорванный на куски,
Сделаем вместе прекрасным!
Без войн, унижений, тоски!
Чтоб дети, смеясь, играли!
Чтоб пели всегда соловьи!
И чтоб мужчины стонали
Исключительно от любви!
Женщины всей Вселенной!
Жжёт ли сердца глагол?!
С материнского благословенья
Сядем за круглый стол!

Так что в расчётах ловеласа Андрея Незвецкого сбой произошёл на первой же минуте знакомства с детективом. Но сам он об этом не догадывался.

– Кофе? – предложила хозяйка.

– Если можно, чай, – уточнила Волгина.

Во время чаепития Андрей старался обратить на себя внимание Мирославы, то подавая ей блюдо с пирожными, то пододвигая ближе к ней вазу с дорогущими конфетами. Но на все его старания она холодно отвечала: благодарю. И ограничилась только чаем и маленьким кусочком пирога с вишнями.

Спустя полчаса детектив сказала, обращаясь к хозяйке дома:

– Ариадна Борисовна, я хотела бы поговорить с вами наедине.

– Да, конечно, – быстро откликнулась та и, поднявшись со стула, произнесла, – прошу вас в мой кабинет.

Мирослава, увидевшая всё, что хотела, с готовностью последовала за ней.

– А как же мы? – спросил Андрей.