Любовь как преступление. Книга 2

— Нет, — выдохнула я, пытаясь взять себя в руки, — но я хочу знать…

— Все, что в моей компетенции, — он склонил голову.

— …что с моими юмати? С моей охраной?

Я даже затаила дыхание, боясь, что сейчас подтвердятся мои худшие опасения.

— Мои люди их всего лишь обезвредили, — успокоил меня офицер, — правда, пришлось повозиться, — он позволил себе слегка усмехнуться. — У вас отличная охрана, эйрина. В честном бою, один на один, мы бы с ними не справились.

— И где они сейчас? — я облегченно превела дыхание.

— Нам пришлось связать их и выставить охрану. У юмати чересчур развит кодекс чести: при утрате подопечной, многие охранницы сводят счеты с жизнью, поэтому я отдал приказ не спускать с них глаз.

— Спасибо, — дрожащими руками я вытерла слезы и уже более спокойно взглянула на эррана. — Я хочу их увидеть, где они?

Он покачал головой:

— Они у подножия скал, на дороге в Лиссавию, там, где была стычка. Скоро ими займутся люди императора, ведь ваши охранницы, как и все мы, свидетели. Наверняка им придется давать показания против принца и его сообщников.

— И мне тоже?

— Нет, эйрина, вы защищены Законом Амидарейна. Даже если бы дело не касалось измены и использования запретных сил, за насилие над вами принц и старшая даханни уже были бы приговорены к смерти. Вот, выпейте, вам поможет, — он отцепил с пояса и протянул мне увесистую флягу с офицерским вензелем на плоской крышечке.

Не задумываясь, я открыла ее и сделала первый решительный глоток. Незнакомая жидкость огненным потоком хлынула по пищеводу, заставляя меня замереть и открытым ртом судорожно ловить дыхание. В глазах защипало, горло сдавил сильнейший спазм и я почувствовала, что недовольный желудок собирается возмутиться.

— Что вы мне дали? — прохрипела я, с трудом переводя дыхание.

— Ром, — эрран даже отступил на шаг. Его лицо теперь выражало растерянность и волнение.

— О, Двуликий! — я всунула фляжку ему в руки. — Вы меня отравить задумали? Я чуть не умерла!

— В чем дело? — за спиной побледневшего офицера выросла высокая фигура Рейхо. — Виель?

Он отодвинул в сторону гвардейца и слегка наклонился, заглядывая мне в глаза.

— Тебе плохо? Что случилось?

— Уже все в порядке, — поспешно ответила я. — Мы уже отправляемся? Куда? В Лиссавию?

— Нет, — он покачал головой, забрался в диллижанс и уселся напротив меня, продолжая сверлить голодным вглядом, — теперь я с тебя глаз не спущу.

Офицер захлопнул дверцу и экипаж тронулся.

— Подождите, — я дернулась, собираясь схватить Рейхо за руку, но вовремя опомнилась и остановилась, — я принадлежу Асторгрейну! По Закону вы не имеете права забирать меня из Саммельхора до конца Аукциона! Это похищение!

Дазган скривился, точно от сильной боли. Я невольно вжалась в жесткую спинку сиденья, когда черты его лица задрожали и буквально потекли, превращаясь в жуткую демоническую маску с острыми клыками и лоснящейся черной кожей. Он приподнялся, нависая надо мной, и из его груди вырвался низкий, вибрирующий рык, от которого у меня зашевелились волосы на затылке.

— Не! Переч! Мне! — прорычало это ужасное существо, еще секунду назад бывшее ангелоподобным даханном. — Мне плевать на законы и твои желания! Ты — МОЯ! И была моей, с той самой минуты, как я коснулся тебя в карете, тогда, по дороге в порт. И сейчас я беру то, что принадлежит мне по праву!

— Вы не можете! — прошептала я, глядя на него расширенными глазами.

— Я уже это делаю!

Огромные черные ручищи с антрацитовыми когтями схватили меня за плечи. Рейхо обратился не полностью, он находился в пограничном состоянии, его тело дрожало, мундир лопнул на вдувшихся мышцах и раздавшихся плечах. Отлетели пуговицы, открывая мощные грудные мышцы, похожие на две гранитные плиты. Полу-драх вдавил меня в свое тело, заставляя запрокинуть голову, и впился мне в губы болезненным поцелуем. напоминающим укус.

Его клыки вспороли нежную кожу и мой рот наполнил медный привкус крови. Язык Рейхо скользнул между моих зубов, заставляя впустить его. Я боялась сопротивляться, боялась распалить его одержимость еще больше и потому подчинилась, покорно уступая.

И в тот момент, когда он с отчаянным безумием терзал мои губы, я вдруг почувствовала слабый отклик внутри себя.

Что-то изменилось. Звенящая пустота уже не была абсолютной. В ней зародилось нечто — пока всего лишь намек, легкая тень, ухваченное краем глаза движение. Но оно было! Я ощутила его, как дуновение ветерка в жаркий июльский полдень, как легкий бриз во время мертвого штиля!

Моя кожа вспыхнула. Целый сноп золотисто-багряных искр взлетел надо мной в безумном танце, опаляя и жаля черную кожу драха, и там, где они касались его, появлялись крошечные ожоги. Рейхо болезненно застонал, разжимая руки и отталкивая меня. Я упала назад на сиденье, прикрывая ладонью истерзанные губы, и в страхе взглянула на дазгана.