Любовь к жизни. Рассказы

Авантюрные романы Р. Л. Стивенсона, В. Ирвинга и Г. Мелвилла не только подстегнули фантазию, но и подтолкнули к приключениям: «Вглядываясь в туманные дали беспредельного будущего, я собирался продолжать все ту же, как я именовал ее, мужскую игру – странствовать по жизни во всеоружии неистощимого здоровья и неслабеющих мускулов, застрахованный от всяких бед».

Однажды 15-летний Лондон за одну ночь заработал больше, чем за месяц на консервной фабрике. Он одолжил у кормилицы 300 долларов и купил небольшую шхуну. Вдоль Оклендского побережья и в бухте Сан-Франциско он собирал устрицы и продавал их в местные ресторанчики. На берегу он обзавелся полезными, но опасными знакомствами – с местными аферистами, нечистыми на руку моряками и другими персонажами, которыми всегда кишели приморские города. Он писал: «Я встретил здесь самых разнообразных людей, многие из них были в прошлом такими же молодцами, как я, такими же „белокурыми бестиями“, – этих матросов, солдат, рабочих смял, искалечил, лишил человеческого облика тяжелый труд и вечно подстерегающее несчастье, а хозяева бросили их, как старых кляч, на произвол судьбы».

В 17 лет он нанялся матросом на шхуну «Софи Сазерленд», идущую через Тихий океан на тюлений промысел. Позже «Тайфун у берегов Японии», очерк о том морском путешествии, даст в 1893 году старт его писательской карьере и сразу же принесет первую награду – премию одной из калифорнийских газет.

Рейс продлился семь месяцев, и, вернувшись, Лондон устроился каменщиком на джутовую фабрику, затем в кочегарку, а после, не в силах усидеть на месте, вновь отправился путешествовать – теперь уже по железной дороге через всю Америку: «Мне только что минуло 18 лет, и я принял решение пойти бродяжить. С Запада, где люди в цене и где работа сама ищет человека, я то на крыше вагона, то на тормозах добрался до перенаселенных рабочих центров Востока, где люди – что пыль под колесами, где все высунув язык мечутся в поисках работы. Это новое странствие в духе «белокурой бестии» заставило меня взглянуть на жизнь с другой, совершенно новой точки зрения. Я уже не был пролетарием, я, по излюбленному выражению социологов, опустился «на дно», и я был потрясен, узнав те пути, которыми люди сюда попадают». В 1894 году он принял участие в походе на Вашингтон – марше безработных. Общение с люмпенами и жизнь впроголодь быстро утомила Джека: «О, скитаться по путям-дорогам отнюдь не значит срывать цветы наслаждений!» Вскоре юноша был пойман в штате Нью-Йорк и отсидел месяц в тюрьме города Буффалло за бродяжничество. Обо всем этом он напишет позже в автобиографических очерках «Дорога», «Сцапали!» и других.

Бар Heinold’s First and Last Chance существует и по сей день

Фотография ориентировочно 1904–1906 годов. На пляже в Калифорнии фотограф Арнольд Генте ведет съемку группы поэтов и писателей, среди которых самый дальний – Джек Лондон

Примерно в это же время Лондон познакомился с социалистическими идеями, и они его полностью захватили. Он окончательно убедился, что физический труд – путь к страданиям: многие его знакомые умирали от нищеты, болезней и непосильного труда.

«У меня были крепкие мускулы, и капиталисты выжимали из них деньги, а я – весьма скудное пропитание. Я был матросом, грузчиком, бродягой; работал на консервном заводе, на фабриках, в прачечных; косил траву, выколачивал ковры, мыл окна. И никогда не пользовался плодами своих трудов!» Лондон понял: пора полагаться на собственный мозг. «Все дни своей жизни я выполнял тяжелую физическую работу, и каждый день этой работы толкал меня все ближе к пропасти. Я выберусь из пропасти, но выберусь не силой своих мускулов. Я не стану больше работать физически: да поразит меня господь, если я когда-либо вновь возьмусь за тяжелый труд, буду работать руками больше, чем это абсолютно необходимо. С тех пор я всегда бежал от тяжелого физического труда».

Умственные занятия, по убеждениям Лондона, увеличивали срок жизни. Получив премию за первый рассказ, Лондон осознал, что писательством можно зарабатывать. Но для этого недостаточно одного желания и любви к чтению – для начала надо получить образование.

Лондон вернулся в Калифорнию, «засел за книги» и вернулся в старшие классы общеобразовательной школы, чтобы стать, по его словам, «торговцем мозгом». Тогда же он вступил в Социалистическую партию, очарованный ее идеалами: «Не помню, какую книгу я раскрыл первой, да это, пожалуй, и не важно. Я уже был тем, чем был, и книги лишь объяснили мне, что это такое, а именно, что я социалист. С тех пор я прочел немало книг, но ни один экономический или логический довод, ни одно самое убедительное свидетельство неизбежности социализма не оказали на меня того глубокого воздействия, какое я испытал в тот день, когда впервые увидел вокруг себя стены социальной пропасти и почувствовал, что начинаю скользить вниз, вниз – на самое ее дно».

Джек Лондон в одежде рабочего

Джек Лондон в 1906 году в Йельском университете с Александром Ирвином