Читаем Любовь к жизни. Рассказы полностью

– И все же ты получила от него в двадцать шесть раз больше того, что стоит все наше имущество? – спросил один одноглазый.

Эл-Су молчала.

– Правда ли это? – И его единственный глаз вонзился в нее, как бурав.

– Это правда, – сказала она. – Но я убегу снова! – страстно воскликнула она через мгновение. – Я всегда буду убегать.

– Это дело Порпортука, – сказал другой старик. – Наше дело – вынести решение.

– Какую цену заплатил ты за нее? – спросили Акуна.

– Я ничего за нее не платил, – отвечал тот. – Она была выше всякой цены. Я не мерил ее на золотой песок, ни на собак, ни на шатры, ни на кожи.

Старики долго спорили между собой и тихо бормотали.

– Эти старики – как лед, – сказал Акун по-английски. – Я не послушаюсь их приговора, Порпортук. Если ты возьмешь Эл-Су, я убью тебя.

Старики замолчали и подозрительно взглянули на него.

– Мы не понимаем слов, которые ты говоришь, – сказал один.

– Он говорит только, что убьет меня, – заявил Порпортук. – Поэтому было бы хорошо отнять у него ружье и посадить рядом с ним несколько юношей, чтобы он не причинил мне зла. Он молодой человек; а что для юности переломанная кость?

У беззащитного Акуна отняли ружье и нож, и по обе стороны от него сели юноши из племени маккензи. Одноглазый старик встал и вытянулся во весь рост.

– Мы удивляемся, что такая цена была заплачена за одну женщину, – начал он, – но это нас не касается. Мы собрались сюда, чтобы вынести решение, и решение мы выносим. У нас нет сомнений. Всем известно, что Порпортук заплатил высокую цену за эту женщину, Эл-Су, в силу чего женщина Эл-Су принадлежит Порпортуку и никому другому.

Он тяжело уселся и закашлялся. Старики кивнули головами и тоже закашлялись.

– Я убью тебя! – крикнул Акун по-английски.

Порпортук улыбнулся и встал.

– Вы вынесли справедливое решение, – сказал он, обращаясь к совету. – И мои юноши дадут вам много табака. Теперь прикажите подвести ко мне женщину.

Акун заскрежетал зубами. Юноши взяли Эл-Су за руки. Она не сопротивлялась, и ее подвели к Порпортуку. Лицо ее было как зловещее пламя.

– Сядь тут, у моих ног, пока я не кончу своей речи, – приказал он. Затем он на мгновение остановился.

– Это верно, – сказал он, – что я старик. И все же я могу понимать повадки молодости. Не весь еще огонь у меня вышел. Однако я уже не молод и не хочу пробегать все оставшиеся мне годы на этих старых ногах. Эл-Су умеет бегать хорошо и быстро. Она – лань. Я знаю это, потому что сам видел и бежал за нею. Нехорошо, когда жена так быстро бегает. Я заплатил за нее высокую цену, а все-таки она бежит от меня. Акун ничего не заплатил; а все-таки она бежит к нему. Когда я прибыл к вашему народу, на Маккензи, у меня была только одна мысль. Когда я слушал совещание и вспомнил о быстрых ногах Эл-Су, я думал о многом. Теперь я снова думаю об одном, но эта мысль не та, которую я принес с собой на совет. Позвольте сказать вам мою мысль. Если собака раз убежала от хозяина, она убежит снова. Сколько раз ни приводи ее обратно, она все равно убежит. Эл-Су подобна убежавшей собаке. Я хочу продать ее. Есть ли человек в этом совете, который хотел бы купить ее?

Старики кашляли и молчали.

– Акун купил бы, но у него нет денег. Поэтому я отдам ему Эл-Су, как он сказал, без выкупа. Даже теперь я отдам ее ему.

Наклонившись, он взял Эл-Су за руку и подвел ее туда, где Акун лежал на спине.

– У нее скверная привычка, Акун, – сказал он, сажая Эл-Су к ногам Акуна. – Как она прежде убежала от меня, так в будущем могла бы убежать от тебя. Но нечего бояться, что она когда-либо убежит, Акун. Я позабочусь об этом. Никогда она не убежит от тебя – это слово Порпортука. У нее очень острый ум, и я это знаю, потому что он часто кусал меня. Теперь я хочу воспользоваться своим остроумием. И при помощи этого моего остроумия я сохраню ее для тебя, Акун.

Наклонившись, Порпортук скрестил ноги Эл-Су, так что одна голень лежала на другой; и тогда, раньше чем его намерение могло быть угадано, он разрядил ружье сквозь обе лодыжки. Когда удерживаемый сторожившими его индейцами Акун попытался подняться, послышался хруст вновь переломившихся костей.

– Это справедливо, – сказали друг другу старики.

Эл-Су не издала ни звука. Она сидела и смотрела на свои раздробленные ноги, на которых ей больше никогда не придется ходить.

– Мои ноги сильны, Эл-Су, – сказал Акун. – Но никогда они не уведут меня от тебя.

Эл-Су взглянула на него, и в первый раз за все время, что он знал ее, Акун увидел слезы на ее глазах.

– Твои глаза – как глаза лани, Эл-Су, – сказал он.

– Справедливо ли? – спросил Порпортук и осклабился сквозь дым, собираясь в обратный путь.

– Справедливо, – ответили старики. И в молчании застыли.

<p>Смок Беллью</p><p>Вкус мяса</p>I
Перейти на страницу:

Все книги серии Большие буквы

Великий Гэтсби. Главные романы эпохи джаза
Великий Гэтсби. Главные романы эпохи джаза

В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна».«По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих».«Прекрасные и проклятые». В этот раз Фицджеральд знакомит нас с новыми героями «ревущих двадцатых» – блистательным Энтони Пэтчем и его прекрасной женой Глорией. Дожидаясь, пока умрет дедушка Энтони, мультимиллионер, и оставит им свое громадное состояние, они прожигают жизнь в Нью-Йорке, ужинают в лучших ресторанах, арендуют самое престижное жилье. Не сразу к ним приходит понимание того, что каждый выбор имеет свою цену – иногда неподъемную…«Великий Гэтсби» – самый известный роман Фицджеральда, ставший символом «века джаза». Америка, 1925 г., время «сухого закона» и гангстерских разборок, ярких огней и яркой жизни. Но для Джея Гэтсби воплощение американской мечты обернулось настоящей трагедией, а путь наверх, несмотря на славу и богатство, привел к тотальному крушению.«Ночь нежна» – удивительно тонкий и глубоко психологичный роман. И это неслучайно: книга получилась во многом автобиографичной, Фицджеральд описал в ней оборотную сторону своей внешне роскошной жизни с женой Зельдой. В историю моральной деградации талантливого врача-психиатра он вложил те боль и страдания, которые сам пережил в борьбе с шизофренией супруги…Ликующая, искрометная жажда жизни, стремление к любви, манящей и ускользающей, волнующая погоня за богатством, но вот мечта разбивается под звуки джаза, а вечный праздник оборачивается трагедией – об этом такая разная и глубокая проза Фицджеральда.

Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Зарубежная классическая проза

Похожие книги

Ада, или Отрада
Ада, или Отрада

«Ада, или Отрада» (1969) – вершинное достижение Владимира Набокова (1899–1977), самый большой и значительный из его романов, в котором отразился полувековой литературный и научный опыт двуязычного писателя. Написанный в форме семейной хроники, охватывающей полтора столетия и длинный ряд персонажей, он представляет собой, возможно, самую необычную историю любви из когда‑либо изложенных на каком‑либо языке. «Трагические разлуки, безрассудные свидания и упоительный финал на десятой декаде» космополитического существования двух главных героев, Вана и Ады, протекают на фоне эпохальных событий, происходящих на далекой Антитерре, постепенно обретающей земные черты, преломленные магическим кристаллом писателя.Роман публикуется в новом переводе, подготовленном Андреем Бабиковым, с комментариями переводчика.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века
Ада, или Радости страсти
Ада, или Радости страсти

Создававшийся в течение десяти лет и изданный в США в 1969 году роман Владимира Набокова «Ада, или Радости страсти» по выходе в свет снискал скандальную славу «эротического бестселлера» и удостоился полярных отзывов со стороны тогдашних литературных критиков; репутация одной из самых неоднозначных набоковских книг сопутствует ему и по сей день. Играя с повествовательными канонами сразу нескольких жанров (от семейной хроники толстовского типа до научно-фантастического романа), Набоков создал едва ли не самое сложное из своих произведений, ставшее квинтэссенцией его прежних тем и творческих приемов и рассчитанное на весьма искушенного в литературе, даже элитарного читателя. История ослепительной, всепоглощающей, запретной страсти, вспыхнувшей между главными героями, Адой и Ваном, в отрочестве и пронесенной через десятилетия тайных встреч, вынужденных разлук, измен и воссоединений, превращается под пером Набокова в многоплановое исследование возможностей сознания, свойств памяти и природы Времени.

Владимир Владимирович Набоков

Классическая проза ХX века