Любовь из металла

Они извлекли все необходимые для полного макияжа ингредиенты из одной малюсенькой косметички. Платье, что они принесли вместе с нижним бельем, возникло из небольшой сумки, которую они развернули, — по мановению руки все мятое тут же разгладилось. Мне они сказали, что с этого момента платье мое. Но лично для себя (совсем как во сне) я решила, что оно может испариться через двадцать четыре часа, или как у Золушки — в полночь.

Я почти рассмеялась над платьем. Разумеется, оно было моего размера. Точь-в-точь. Из тяжелого шелка янтарного цвета, без швов. Ты натягивал его, — или тебе помогали, — и оно облегало твое тело. Оно мягко описывало каждый изгиб и впадину, и от таза свободно расплескивалось до ступней.

Единственным нижним бельем были плотно облегающие трусики из все того же янтарного шелка.

Девушки закончили с макияжем уже после того, как одели меня в платье. Затем на каждую из рук они надели по браслету. Оба украшения были из янтаря: то, что на левой руке — свободное, с рисунком рябью, молочно-мутное, на правой — прозрачное, заполненное мелкими вкраплениями, пузырьками, мелкими листочками и папоротникообразными доисторической эпохи.

— Магнетический янтарь, — сказала, восхищаясь, Айриса.

— Хочешь теперь взглянуть на себя? — вопросила Глая.

Они что, испытывают странную гордость за меня, свое рукоделие? Не будь дурой, Лорен. Они лишь создают видимость.

И затем подумала: «Сейчас ты увидишь карикатуру, эту „новую Лорен“, одетую на миллион долларов, но все еще ничто, клоунессу».

В квартире было лишь одно большое зеркало, и находилось оно в ванной комнате. Пар к тому времени выветрился. Они бесшумно сопроводили меня туда, идя по обеим сторонам.

Мы застыли, глядя в зеркало.

Поверите ли? Поверьте. Лгунья будет до боли честна с вами.

На секунду, взглянув на отражение, я увидела троих их — нас. Они превратили меня в одну из их племени.

Да, это безумие. Это была всего лишь косметика. Моя, пусть и неплохая, кожа выглядела лишенной пор, глаже зеркальной поверхности, не металлическая. На самом деле, нигде на мне не было и намека на металлическую текстуру. Ни в черных бровях, ни в дымчатых веках, соблазнительном, пухлом рте, ни в янтарных украшениях, изваянных одеждах или бледно-абрикосовых туфлях. Смолянистые волосы, каскадом спадающие вниз, даже не заколоты. Ногти окрашены перламутром.

Вот один из нашей новой серии — Правдоподобный Неэлектронный, Неметаллический Робот…

— Ты скажи нам, Зеркало чудесное, — пропела Айриса как заклинание.

— Кто, — вторила ей Глая, — из нас здесь всех прелестнее?

— Лорен! — воскликнули обе, как счастливые детишки.

Затем они постояли рядом, терпеливо ожидая — но чего? Им не было надобности в моих пресмыканиях и благодарностях. Им не нужно было знать, и их не должно было волновать, в восторге ли я от этой изумительной метаморфозы, или испытываю отвращение.

Я сказала зеркалу, наблюдая, как двигаются мои накрашенные губы, и звук выходит наружу (так это действительно я):

— Скажите мне, как я куда-то поеду в таком виде?

— Все продумано, Лорен, — ответила Айриса. — Не суетись.

На мою подготовку ушли часы. Апартаменты были залиты спелым светом заката.

И теперь, на площадке за дверью стоял парень в однушке и темных очках. Явно телохранитель. Тут ошибки быть не может.

— Готовы, дамы? — спросил он холодно. За пазухой у него было спрятано какое-то оружие. Не смотря на покрой одежды, я могла угадать его очертания.

Мы прошли к лифту, и внутри ждал другой телохранитель, которому, вполне возможно, пришлось кататься вверх и вниз весь день, чтобы лифт не заняли.

В доме, конечно, никого не было видно, никто не высовывался. На улице тоже прогуливалось лишь несколько людей. Большинство глазело на большую машину, припаркованную у тротуара. Это был Роллс Матрикс Платинум Гоуст^[46]. Когда мы забирались внутрь, зеваки пялились на нас. Думали, что мы знаменитости, кто-то на углу даже достал маленькую видеокамеру, но один из телохранителей поднял палец и покачал головой, тогда камера вернулась обратно в свой чехол.

Телохранители ехали впереди с водителем.

Окна были поляризованные и, готова поспорить, пуле— и взрывонепробиваемые.

Платиновое устройство-робот в машине, сделанное в форме длинноцветковой лилии, разливало нам — Глае, Айрисе и мне — шампанское. Нравилось ли оно им? Они пили. Я, думаю, тоже, но не помню точно.

Мне было страшно. И в то же время я жила. Я желала не оставаться в одиночестве. Я хотела снова увидеть его.

Мы неслись на порядочной скорости. Я думала, мы выедем за город, или поедем на небесные высоты города. Но вместо этого, когда в сумраке разгорелся неон, полосовавший по темным стеклам машины, Роллс свернул в длинный, белый тоннель с ограждением на противоположном конце, поставленном туда, чтобы закрыть въезд от основного транспортного потока. Другая сторона тоннеля представляла собой широкий, многолюдный проспект с уже горящими высокими фонарями.

— Это Богемия, — отметила Глая.

И Айриса пояснила:

— Там концертный зал.