Любовь ифрита

– Ах ты тварь! Мразь, погань, урод! Козлиная гнусь! – взвыла Анастасия, отчаянно взбрыкнула, пытаясь вырваться из крепких рук, обхвативших ее за талию. В этот миг она ненавидела Михаила с совершенно невыносимой яростью, всей душой, всем телом до самой последней его клеточки! Почему-то именно его, его – а не омерзительную воровскую шайку…

– Ты вкусно пахнешь, конфетка! – воняющий плесенью мужик влажно лизнул ее в ухо.

– Сейчас, один момент. Я только позвоню… – Программист достал телефон и начал торопливо что-то пролистывать.

– Ты чего, сбрендил? – У старикана от подобной наглости округлились глаза. – А ну, брось!

Ворюга резко взмахнул арматуриной, намереваясь выбить трубку из руки парня – но тот вдруг быстро опустил телефон вниз. А когда железяка пролетела мимо, и старик по инерции наклонился вперед – резко ударил ему навстречу ребром смартфона в горло. Ударил с такой силой, что уголовника заметно подбросило вверх.

Михаил разжал кулак, роняя телефон, с изящной небрежностью вынул прут из взметнувшейся стариковской руки, резко хлестнул им влево, попав одному из бомжей по уху, тут же рубанул назад и вниз, саданув третьего ворюгу по колену. А когда тот взвыл и наклонился, схватившись за пострадавшее место, быстро и аккуратно – словно продавщица, проверяющая хрустальный бокал на наличие трещин – стукнул его арматуриной по макушке. И уголовник резко обмяк, обвалившись вниз.

– Ах ты крыса… – хрипло простонал старикан, медленно поднимаясь. – Перо тебе… в жопу… Сейчас ты его получишь!

Михаил пропустил угрозу мимо ушей, поскольку как раз в этот миг его попытались огреть по голове ломом. Он отпрянул – и тяжелая железка не просто пролетела мимо него, но и закрутила за собой владельца. Варишин дождался, пока противник повернется боком, хлестнул его арматуриной под ребра. Уголовник бросил оружие и завыл.

– Ми-иша-а, но-ож!!!

– Ага… – Паренек подмигнул старикану, выставившему лезвие «бабочки», тут же резко уколол его своей длинной железкой в лицо. Вор отпрянул, но удар оказался фальшивкой, ибо обратным движением арматурина прокатилась по сжимающим нож пальцам. А когда старикан отдернул руку – Михаил, слегка присев, с широкого размаха рубанул его по ногам. Уголовник на удивление бодро подпрыгнул, но сделал только хуже: железный прут хлестнул его не по голеням, а по щиколоткам. Несчастный рухнул и больше не вставал, ползая по грязному бетону и жалобно скуля.

Варишин повернулся к Насте, перевел дух и кивнул ее пленителю:

– Спасибо за хлопоты, сударь. Даму можно отпускать.

Руки на Настиной талии разошлись, и последний из воришек кинулся наутек.

– Миша-а… – Женщина кинулась к своему парню, крепко его обняла, прижимаясь всем телом и почему-то плача. – Миша, Мишенька…

Огромное облегчение, перемешанное со страхом, радостью, счастьем, остатками ужаса невероятным образом сплелось в ее душе с готовностью сделать для своего спасителя все. Все! Все, что только угодно!!!

Настя даже не заметила, как прильнула к мужчине в жадном, долгом и крепком, искреннем поцелуе.

Михаил ответил с той же страстью, однако первым разжал объятия и прошептал:

– Извини, моя желанная, что пришлось тебя отдать… Но ты так крепко меня держала, что я совершенно не мог пошевелиться!

Анастасия не ответила. Вместо этого она просто разревелась.

– Прости, Настенька, мне нужно кое-что сделать… – Паренек подобрал с земли телефон, глянул на экран: – Отличный аппарат, ни одной трещинки! – Михаил кого-то вызвал и вскинул смартфон к уху: – Добрый день, майор! Пришлите, пожалуйста, патрульную машину на Стропальскую улицу, строение пятнадцать, площадка хранения стройматериалов. Тут несколько лауреатов премии Дарвина дожидаются транспорта. Неудачная попытка ограбления. Аудиозапись я скину на электронную почту.

Он сбросил связь, обнял женщину, повел ее к улице.

Настя прижималась к пареньку, словно к своей единственной опоре, словно желая оказаться в нем, внутри, утонуть в его объятиях, как в уютном безопасном гнездышке!

Это желание не просто не исчезло к той минуте, когда они вернулись домой – но и стало заметно сильнее. Настолько, что женщина сорвала с себя не только пальто, но и всё, что было под ним, помогла избавиться от лишнего тряпья парню, опрокинула его на застеленную постель и наконец-то смогла осуществить собственное желание – желание прижаться к Мише всем существом, ощутить его своей обнаженной кожей, сплестись с ним своим страждущим телом, своею плотью и душой, стать с ним единым целым, раствориться в нем, растаять в его объятиях, взорваться алой невыносимой вспышкой и утонуть в покое, и снова взорваться, раскачиваясь на сладких волнах нежности, кружась в водовороте сладострастья, погружаясь в омут горячего безумия, выныривая в блаженной истоме – и опять утонуть в обволакивающей красной неге…

И ей было все равно – запомнит она сии чудесные мгновения или нет!

* * *

Наконец, дыхание вернулось.

Настя лежала, вытянувшись во весь рост и наслаждалась подзабытой приятной усталостью. Рядом с нею отдыхал Михаил – тоже довольный и утомленный.