Любовь ифрита

– Исправленный табель завтра утром должен быть у меня в кабинете! – оттолкнулась от его стола главбух. Ее злость на бестолкового работника, едва вспыхивая, тут же угасала, так толком и не разгоревшись. И потому женщина ограничилась почти спокойной констатацией факта: – Это твое третье предупреждение, Кубалин. Больше благотворительности не жди!

– Я все сделаю, Анастасия Сергеевна, – поспешно заверил ее юноша. – Сегодня же!

– Делай, – лаконично ответила женщина и вышла из бытовки.

* * *

В здание «головного офиса» Анастасия Сергеевна вернулась в почти хорошем настроении, но едва вошла в кабинет – оное мгновенно улетучилось, сменившись угрюмой ненавистью.

– Тебе чего здесь надо? – мрачно спросила она Михаила, стоящего у окна в неизменно свободной футболке и потрепанных штанах.

– Смотрим договора на аренду, – ответил вместо него сидящий за столом генеральный директор, листающий бумаги. – Извини, что здесь, но все копии у тебя в шкафу.

– А где твои?

– У меня оригиналы… И они в банковской ячейке… – Совладелец «Домдорстроя-17» продолжал медленно перекладывать страницы. – Да, вот здесь… Все отлично, аренда с автоматическим продлением.

– Костя, что происходит?! – требовательно спросила главбух.

– Свежий взгляд от нового партнера, – поднял голову генеральный директор. – Кстати, здравствуй, Настя. Рад тебя видеть.

– Привет, Константин. Что происходит? – повторила вопрос женщина.

– Аренда наших площадок для промежуточного складирования обходится почти в полтора миллиона в год, – закрыл договор мужчина. – И все они были сняты нами просто в свободных местах. Если перенести площадки на земельные участки с обременением, можно опустить ценник втрое. То есть, почти миллион экономии! Это даже больше наших сегодняшних кредитных задолженностей!

– Можно чуть подробнее? – Главбух подошла ближе.

– В водоохранной зоне запрещено капитальное строительство, под высоковольтными линиями запрещено любое строительство, над газопроводами существуют ограничения на коммерческую деятельность. И так далее, и тому подобное, – ответил вместо него Михаил. – Но для складских площадок капстроительство не требуется. Песок, гравий, бетонные отливки инертны, все это можно хранить в водоохранной зоне без каких-либо ограничений. Аналогично с зонами отчуждения электриков и газовщиков. Техника безопасности на щебень и металлопрокат не распространяется. Поскольку для обычной жилой и хозяйской деятельности все эти земли непригодны, можно договориться с владельцами об аренде площадок буквально за копейки. Для них это, как говорится, «с паршивой овцы хоть шерсти клок».

– Миллион экономии, Настюха! – хлопнув ладонью по бумагам, выпрямился генеральный. – Я начинаю верить, что мы выкрутимся. Кстати, все наши договора без фиксированного срока, просто с правом продления. Можем отказаться практически в любой момент. Ну, в смысле, по окончании годичной пролонгации. Нужно договариваться о новых точках и переезжать. Извини, я занимаю твое место…

Мужчина поднялся, одернул свитер и вышел из кабинета.

– Анастасия Сергеевна… – начал было Михаил, но тут у него в кармане заиграла музыка. Паренек вытянул трубу, глянул на экран и быстро пошел к двери. От нее оглянулся и выдохнул, уже поднося смартфон к уху: – До вечера, Анастасия Сергеевна!

– Мерзкий гаденыш! – В гневном порыве женщина схватила со стола стопку документов и что есть силы швырнула ему вслед. Тяжелая стопка ударилась в створку и взорвалась облаком из многих сотен легких бело-черных страниц.

Михаил этого не услышал. Даже не пытаясь сдержать довольного оскала, он отвечал Умиле Сохо, проявившей любопытство к делам своего защитника и воспитателя:

– Все хорошо, моя девочка! Я бы сказал, даже великолепно! Я словно купаюсь в молочной реке с кисельными берегами! Сколько энергии, какая мощь, какая изумительная сила чувств! – широко улыбаясь, рассказывал он. – Не со всякого колдуна удается за один раз снять столько энергии! Теперь я уже не понимаю, почему этим заклинанием никто никогда не пользуется? Я отъелся на неделю вперед! Ну, и подруге твоей тоже каждое утро завтрак оставляю. Она теряет так много сил, что нужно подкармливать, а то отощает и ослабнет. Она забавная такая – бесится, но ест. Правда, виноват, действую на Анастасию Сергеевну, как снотворное. Но это, наверное, с голодухи. Когда привыкну к новым правилам, постараюсь сдерживаться.

– То есть, у тебя все хорошо? Ты доволен? – осторожно переспросила ведьма.

– Еще как, моя девочка! – даже рассмеялся ифрит. – Твоя подруга ненавидит меня с такой силой, что это просто праздник какой-то! Думаю, она уже хочет меня убить!