Любовь и жизнь

Маша засмеялась, хорошо зная своего братца и его постоянные шуточки, а Витя покраснел и неуверенно назвал девушке своё имя.

В это время мама пригласила всех к столу, и молодые люди сели рядом поближе к музыкальному центру.

— Я думаю, папа скоро возьмёт в руки баян и выдаст весь свой репертуар, — шепнул Юра друзьям, — он редко сейчас берёт его в руки, но гостям показать своё мастерство любит. У меня голос по наследству от папы. Поёт он классно.

И точно, папа вытащил баян и сразу все гости заулыбались и замолчали.

— Начну с любимой песни нашей мамочки. Она в детстве обожала её слушать. У дедушки с бабушкой была пластинка песен из кинофильма «Карнавальная ночь», так моя несравненная жена днями заставляла её крутить на проигрывателе и при этом хорошо кушала и отменно себя вела.

Ах, Таня, Таня, Танечка,

С ней случай был такой:

Служила наша Танечка

В столовой заводской.

Запел папа, тихонько подыгрывая на баяне. А потом поток старинных мелодичных песен приятно окутал всех гостей. Все с замиранием сердца слушали, как он пел свою любимую песню «По диким степям Забайкалья». А потом вместе с хозяином подпевали ставшие родными белорусские песни «Касiy Ясь канюшыну», «Берёзовый сок», «Мои года», вспоминая свою молодость, дискотеки, поездки в колхоз на картошку, где выплясывали по вечерам в сельских клубах под раскатистые звуки баяна. Всё куда-то ушло вместе с социализмом, разучился народ радоваться, веселиться вместе.

А когда Юра с Витей запели под гитару свою армейскую строевую «Не плачь девчонка», Машенька уже не сводила глаз с Виктора. А он на словах:

Hемного пpошагал, пока не генеpал

Hо может быть я стану стаpшиной,

Пpости, что не сумел, сказать что буду смел

И то, что будешь ты моей женой…

совсем покраснел и засмущался. Голоса у ребят были отменные. Аплодировали им стоя.

Вечер в папину честь удался на славу. Старшее поколение ещё долго отмечало юбилей за столом, кто-то танцевал, а дядя Коля увлечённо рассказывал соседу о своих приключениях на рыбалке. Молодые же решили прогуляться по парку у любимого всеми озера. По субботам там собиралась молодёжь на танцплощадке и прогуливалась по тропинкам соснового бора.

глава 4

Отношения Виктора и Машеньки складывались стремительно и вызывали в окружающих родственниках положительное одобрение. Глаза девушки светились счастьем. Встречи по выходным, когда Виктор мчался в Гомель, оборвали близкое общение двух друзей.

Теперь Юра всё чаще заглядывал к Ольге, домой являлся под утро, вызывая тем всплеск эмоций со стороны родителей. Маме очень не нравилось, что с приходом сына, разящие запахи спиртного разносились по всей квартире.

— Юра, что ты делаешь? — не раз взывала она к разуму сына, — ведь так и спиться недолго. Когда кончатся твои ночные похождения?

— Не знаю. Завод закрывают. Витька собрался жениться и переезжать жить в Гомель. А я пока не определился.

— Вот видишь, Витя — молодец, встречается с Машенькой, а ты, говорят, проводишь время с женщиной, которая старше тебя лет на десять.

— Мам, ну и пусть говорят, куда хочу, туда и хожу. Не волнуйся, спи спокойно. Жениться я на ней не собираюсь.

Отец с укором смотрел на сына и помалкивал, не смотря на призывы жены поговорить с ним по — мужски.

Вскоре Виктор уволился, продал квартиру и переехал жить в Белоруссию. С Машенькой они расписались, скромно отметив торжество в кругу семьи. Своя однокомнатная квартирка в Гомеле, купленная Виктором, стала уютным гнёздышком для молодожёнов. С работой у него тоже всё сложилось удачно. Производственное объединение «Гомсельмаш» (белорусский производитель сельхозтехники) приняло молодого инженера на работу без всяких препятствий.

Институт транспортного машиностроения по специальности «Металлорежущие станки и инструменты» и стаж на заводе послужили Виктору хорошей рекомендацией.

При встрече он уговаривал Юру тоже попытать счастье в Белоруссии, а не в Москве, но он категорически отказался и, как всегда, с иронией заявил:

— Витёк, ищи мне сначала красавицу белоруску с квартирой и машиной, вот тогда я сразу готов буду на всё. А пока поеду в столицу-матушку своей ненаглядной России. Ещё не знаю, когда и куда, но уже решил.

Вскоре завод досрочно отправил на пенсию всех, у кого возраст подошёл к этому рубежу, массово были уволены по сокращению штата сотни работников. В их числе был и Юра.

С месяц он скитался дома без дела, а потом заявил родителям, что уезжает туда, куда все едут, в Москву.

Первое время Юра жил у родственников. Его двоюродная сестра жила в двухкомнатной хрущёвке вместе с мужем и дочкой. Оба они работали преподавателями в горном институте. Пытались помочь ему устроиться на работу, но без московской прописки это, увы, не удавалось.

Почти месяц он скитался по Москве, но так и не нашёл себе постоянного места работы по специальности. Стыдно было возвращаться в дом к родственникам, чувствовал, что пора и честь знать. Поэтому согласился поработать на частном предприятии по изготовлению искусственного облицовочного камня.