Любовь и войны полов

Вот только восприятие любой картины, почему-то, тесно связано, именно с моралью. С моралью художника. Был такой случай. Некоторые художники знали, что я собираю картины и частенько бываю на всех их выставках, а у многих, ещё и в мастерских. Мне они делали скидки, так как я всегда отдавал им их картины на разные вернисажи и выставки – ведь чем лучше художник, тем меньше у него картин в мастерской. Продолжалось это до тех пор, пока мою картину не попробовали купить с очередной выставки уже вторично скауты из «Русского музея». Хорошо, что я вовремя уговорил их и художника написать её копию, а если бы нет?! Любому художнику лестно указать свою работу именно в «Русском»!..

Так или иначе, но некоторые прибегали ко мне и прямо домой, особенно, когда у них «горели шланги». Однажды, ко мне пришёл со своей работой, очень возбуждённый, почти незнакомый мне человек, которому крайне нужны были деньги. Я никогда бы не купил у него такую работу, но тут взял из жалости – авось, кому подарю…

В компе у меня были психотесты, которые я делал для спортсменов и я, тут же, его и протестировал. Они показывали, что он находился на грани преступления! И буквально, уже и на следующий день, он кого-то и ограбил, едва не прибив! Может, с отчаянья, он зашиб бы и меня, не купи я тогда у него картину?! Так или иначе, но все годы, что он провёл в тюрьме, я так и не смог спокойно смотреть на эту его картину, простоявшую, как наказанную, лицом к стене. И почувствовал, что он вышел, лишь когда смог. Любопытно, что со временем, она стала одной из моих самых любимых, постепенно перемещаясь из кабинета в спальню… И, вот что теперь я об этом думаю… А, уж не постригся ли он, тогда, уже и в монахи?!!

Но в Японии всё обстояло намного серьёзнее – я буквально ощущал, как японцы, проникают не только в суть вещей, а и в суть людей – уже даже и в сами их ощущения и мысли. Сначала я даже не совсем понял, что это такое – никогда прежде с этим не сталкивался, даже на сеансах Мессинга, на которых бывал дважды – первый раз ребёнком, второй – студентом – и видел, как разительно изменились за 10 лет, его непонятные силы. И тут тоже, я сначала, было, как бы, уже и напрягся, а потом меня это, почему-то, сильно удивило – вот это да! Да, как же они это делают?! Со своей стороны, и японцы тоже, вдруг, стали разнообразно выделять меня из нашей толпы, оказывая иногда знаки внимания, которые заставляли меня смущаться, а других недоумевать – что бы это они означали?!. Думаю, они пытались дать мне понять, что по своей психике я намного ближе к ним – почти, что «собрат по их разуму»!..

А тут происшествие уже и на самом судне, когда к нам пожаловала делегация местной школы из преподавателей и учеников старших классов. Возглавлял её старичок-директор лет 60-ти. Все они расселись за длинным обеденным столом в «офицерской» кают-кампании, почти по судовой иерархии: во главе стола сели директор школы с капитаном, далее наш I-ый – с его замом, потом наш 2-ой с кем-то из них и так далее. А я примостился не в своём кресле, а в самом конце стола, напротив молодых преподавателей, с которыми сразу начал какой-то трёп, на английском. Через какое-то время, узнав у капитана, кто это я там такой, директор, вдруг, встал и пошёл ко мне. А подойдя, встал прямо напротив меня на расстоянии, чуть больше метра, и застыл в стройке «смирно». Потом, при всеобщей тишине, склонился передо мною в низком поклоне. После чего выпрямился и тем же чётким шагом вернулся на своё место. Чудом я не провалился со стыда сквозь все палубы этого достойного судна! Теперь я просто уже и не знал, как следует мне теперь себя вести – мне было невероятно стыдно, что старик в годах, прилюдно отвешивает глубокий поклон неизвестно чему, тупо развалившемуся в кресле. Если бы меня ещё предупредили, или, хотя бы уж, я сам бы во время понял, что к чему, то безусловно, тоже ответил бы ему поклоном ещё более глубоким и долгим. Но я, как последний баран, продолжал тупо сидеть, абсолютно не понимая, что, собственно, тут происходит. Ну, не замкнуло!! Мне было лишь, очень-очень, стыдно…

Не понимаю я этого и сейчас, что это было, хотя много над этим размышлял. Чему кланялся этот просвещённый японский старик во мне – обыкновенном судовом враче? Что он увидел во мне такого, о чём не знаю я сам?! Нет слов – лестно получать такие знаки внимания, особенно в стране, где даже и последний наш император получил саблей по голове неизвестно за что, но всё же…Что это было? И кому?!.