Любовь и смерть. Селфи

– За восемьдесят, – усмехнулась Оксана. – Слава богу, мой муж богатый человек. В нашей московской квартире целый штат нянек. Не беспокойтесь, я там бываю, в этой квартире. Мне просто надо сейчас побыть одной.

«Выпить тебе надо, – подумала Люба. – А там целый штат соглядатаев. Ах, эти железные люди, бывшие спортсмены! Всю жизнь приходится терзать себя диетами, чудовищными нагрузками, физическими и психологическими. Девиз таких вот железных людей: не расслабляться ни на минуту! Но у любого, даже самого сильного человека есть предел прочности. Оксана здесь сбрасывает напряжение. В гордом одиночестве. Хорошо еще не наркотики. Ей ведь нужно сильное обезболивающее».

– Что вы на меня так смотрите? – с вызовом спросила Оксана, потом перевела взгляд на Людмилу и наморщила лоб: – Знакомое лицо.

– Я журналистка, – Люська оглянулась: куда бы сесть?

– А… журналистка…

– Вы с мужем что, разводитесь? – мягко спросила Люба.

Оксана пожала плечами.

– Нам есть, что делить, – сказала она. – Поэтому мы просто разъехались. Мне сейчас не до судов.

– И не до ребенка. У вас ведь маленький сын.

– Чего вы от меня хотите?!

– Вы ведь сильная женщина. Мне сказала это ваша подруга Анастасия Галкина, – Люба присела на стул, напротив Оксаны. – Зачем так себя распускать?

– У вас есть дети?

– Нет, но…

– У меня есть, – встряла Люська. – Сын и дочь. И внук уже есть.

– А вот я не скоро дождусь внуков, – сразу вцепилась в нее Оксана. – Если вообще дождусь. Когда еще мой сын станет взрослым? А дочь уже никогда никем не станет! И зачем я ей все это позволяла?! Гонки по ночной Москве, экстремальные селфи… Прав Павел: я во всем виновата.

– А он, выходит, ни при чем, – сердито сказала Люська, придвигая к кухонному столу третий стул и садясь на него.

– Детей воспитывает женщина. А я слишком увлеклась своим клубом. Павел правильно сказал, что я эгоистка.

– О как! Павел кругом прав! Быстро же вы сдались!

– Я не намерена выяснять отношения с мужем! Мне сейчас не до того!

– А он забрал сына и съехал. И судя по тому, что вы говорите, нашел время и силы бросить вам в лицо упреки, – вмешалась Люба. – Ну и кто из вас после этого эгоист? У кого душа-то черствее?

– Вы зачем приехали? Настя что ли попросила?

– Нет, мы по собственной инициативе. Оксана, вашу дочь убили. Из-за фотографий, которые она сделала на кладбище. Нам нужно найти эти фотографии, – Люба постаралась сказать это, как можно мягче.

– Какая чушь.

– Кристине подсыпали снотворное. Скорее всего, это сделали в вашем клубе. В раздевалке или в буфете. Перед тем, как девчонки отправились на роковое селфи.

– Снотворное? – голос Оксаны был удивленным. – Но как такое возможно?

– Господи, бросили в сок пару-тройку таблеток! Или в минералку! – тряхнула кудряшками Люська. – Дело надо возбуждать!

– Какое еще дело?

– Уголовное.

– Погодите-погодите… – Оксана наморщила лоб. – Выходит, это стечение обстоятельств?

– Вот именно. Нет, девчонка, конечно, виновата, что искала приключений на свою ж…

Люба торопливо схватила подругу за руку и заговорила сама, пока Люська не наломала дров:

– Сейчас многие увлекаются селфи. Это модно. Кристина была очень красивой девушкой, у нее получалось. Не ее вина, что в кадр попал криминал. И не ваша. Это с каждым могло случиться. Оксана, вы должны согласиться на эксгумацию.

Красильникова явно растерялась.

– Но что это изменит? – попыталась сопротивляться она.

– Маша Данилова останется жива. Клавдия ведь тоже ваша подруга. Неужели не жалко девочку? Или вы, действительно, эгоистка?

Оксана молча встала и скрылась за дверью.

– Куда это она, а? – озадаченно посмотрела на Любу Апельсинчик.

– Может, мужу звонить? Одна она не может принять такое решение.

– Слушай, может быть, с него и надо было начать? С отца?

– Погоди…

В холле раздались шаги. Вскоре вошла Оксана и положила на стол белоснежный айфон.

– Вот. Вы ведь это хотели?

– У вас его что, не забрали? – загорелись глаза у Люськи.

– Следователь счел, что дело очевидное, – криво усмехнулась Красильникова. – Теперь айфон, конечно, потребует полиция. Если возбудят уголовное дело. Но я им не верю. Вы говорите, мою дочь убили. А они даже не стали разбираться, просто пополнили свою статистику. Поэтому я хочу, чтобы эти снимки вы посмотрели первыми. Потом делайте с ним что хотите, – она кивнула на айфон.

– Значит, вы согласны на эксгумацию?

– Я не буду возражать. Но займется этим муж. Он, в отличие от меня, в нормальном состоянии. Способен здраво рассуждать и мыслить логически. И вообще он мужчина. Ведь при этой процедуре, кажется, присутствуют родственники? При эксгумации?

– Да, надо опознать тело. Подтвердить, что это ваша дочь. Такова буква закона. Вы должны морально подготовиться к этому, Оксана. Спасибо, что поговорили с нами, – Люба поспешно взяла айфон, пока Красильникова не передумала, и встала. – Оксана, вам надо выйти на работу.

– На работу? На ту самую работу, где, как вы говорите, мою дочь убили?