Любовь и риск

От его дыхания у Лили защекотало за ухом, а по телу пробежала легкая дрожь. Под тонкой ночной рубашкой ее соски затвердели от болезненного желания. Она вдруг осознала, что почти раздетая и их отделяет друг от друга лишь узел на поясе ее халата.

И его «упаковка». Портупея, или «оснастка», как он изволил выразиться, – потертая, темно-коричневая, пахнущая кожей. В том, что Лили танцует с человеком с пистолетом на бедре, было что-то не совсем обычное.

Она ощущала под своими пальцами игру его мускулов при движении, а его рука была теплой и сильной. Ей нравился сегодня его запах: такой мужской, такой земной, такой возбуждающий. Лили глубоко вздохнула и закрыла глаза, стараясь подавить в себе желание теснее прижаться к Мэтту, погладить его по спине, запустить пальцы в его короткие темные волосы, притянуть к себе его голову и слиться с ним в одном долгом поцелуе.

О Господи! Как жаль, что она протрезвела – теперь она не может отнести эти шальные мысли на счет мартини. Возможно, Пиппа была права: ее влечение к своему телохранителю было не больше чем к запретному плоду.

Однако Лили ничего не могла с собой поделать, она стала подпевать Мэтту: «Бум-тик-тик». Они кружили по комнате под импровизированную музыку, и Лили, не выдержав и поддавшись искушению, прижалась еще теснее к Мэтту. Он сразу же весь напрягся и стал сбиваться с темпа. Их взгляды встретились.

Не соображая, что делает, Лили не отводила взгляда. Ее губы были всего в нескольких дюймах от его губ, и только одна мысль билась в ее голове: «Поцелуй меня. Поцелуй меня. Поцелуй меня…»

– Мэтт, – тихо позвала Лили.

Он остановился, не выпуская ее из своих объятий, и спросил хриплым от волнения голосом:

– Что?

Сердце Лили бешено колотилось, кровь шумела в висках. Она открыла рот, чтобы спросить его о том, о чем хотела, но внезапное осознание того, что его лицо так близко от нее, быстро привело Лили в чувство.

– Ничего, – ответила она, вздохнув. – Просто у меня один из тех случаев, когда я сначала делаю, а уж потом думаю.

Словно ничего не случилось, она сделала вид, что желает продолжить танец, и погладила Мэтта по руке.

Он решительно, но не резко оттолкнул ее от себя:

– Я думаю, что вам лучше лечь спать, Лили.

Мэтт отвернулся и пошел к ближайшему креслу. Сев, он опустил руки между коленями и посмотрел на Лили.

Его лицо было непроницаемым, и она почувствовала внезапную враждебность и напряжение… напряжение, вызванное желанием, таким сильным и таким горячим.

Не глядя на Мэтта, Лили кивнула, чувствуя, что краснеет, и направилась в спальню. Уже на пороге ее Лили оглянулась и посмотрела на напряженную спину Мэтта, его широкие плечи, обтянутые рубашкой.

По его позе она поняла, что он злится, но его злость направлена не на нее, а скорее на самого себя.

Чувство вины охватило Лили. Он злится на себя, потому что перешел границы дозволенного, забыв о своем профессиональном долге. Лили подумала, к чему могут привести ее заигрывания.

– Мэтт, я…

– Отправляйтесь в постель, – резко оборвал Мэтт.

– Я просто хотела пожелать спокойной ночи.

Мэтт повернулся. Их взгляды встретились – его сердитый, ее виноватый, – и какая-то искра пробежала между ними. Его взгляд скользнул по ней снизу вверх, и ей захотелось запахнуть полы халата.

– Спокойной ночи, Лили, – произнес он низким голосом. – Приятных сновидений.

Глава 7

Минула еще одна длинная отвратительная ночь в кресле на двоих, где Мэтт проспал от силы часа три. Еще одна ночь метаний и беспокойства из-за мыслей о женщине, находившейся всего в нескольких дюймах от него. Она тоже не спала. Мэтт слышал, как она беспокойно ворочается с боку на бок на своей скрипучей кровати. Уже под утро она наконец уснула и затихла.

Мэтт стоял у окна, глядя на озеро и позвякивая мелочью в карманах, пока резко не остановился, осознав, что он делает. Он выругался про себя.

У него не было настроения провести еще один день, борясь с чертовски сильным желанием уложить Лили в постель, ощутить нежное тепло ее тела, сладость ее губ.

Не говоря уж о желании выяснить, действительно ли она немного распущенная или это только одна видимость. Он не мог быть ни в чем уверен, и это сводило его с ума, отвлекало и явилось причиной почти бессонной ночи.

Такой личный интерес к клиентке случался временами, несмотря на четкую установку избегать подобных ситуаций, и надо быть просто дураком, чтобы думать, будто Лили может заинтересоваться каким-то там Мэттом Хокинсом – парнем, который получил чеки за выполненную им работу.

Опасность и гормоны – ненадежная смесь. Он знает это, черт возьми, так же как знает, что воспользоваться сложившейся ситуацией не выход из положения, пусть даже он не может заставить себя не думать о ней. Он всего лишь человек, в конце концов, но он также хорошо тренированный профессионал. Он…

– Доброе утро, – послышался сзади голос Лили. Мэтт повернулся и посмотрел на нее:

– Доброе.