Любовь и прочие проклятья

В обратный путь до особняка я отправилась в глубокой задумчивости, не став менять ипостась. Надеялась, что длительная прогулка подскажет решение. Самое простое лежало на поверхности – заявить на несанкционированное магическое вмешательство представителям местного маг-сообщества. Ведьмин круг – это вам не мелкая пакость вроде проколотых шин или ароматного свёртка на пороге. Такая дрянь насылает проклятия высшего порядка, подчас смертельные. Кто же так взъелся на бабушку? И за что? У неё, в сравнении с гоблинской половиной нашего семейства, характер абсолютно нордический, живёт она уединённо и тихо, с соседями не лается, да и до соседей этих пара миль напрямик лесными тропами. Кому она вообще могла помешать настолько, чтобы травить неправильным призраком?

К дороге, ведущей к дому, я вышла спустя полчаса, даже не особо следя за направлением, благо ни одна уважающая себя фея никогда не заблудится в лесу. Особняк прятался где-то за поворотом – я чувствовала впереди родовое гнездо, пускай пока и не видела его за густой стеной зелени.

В сущности, идти было недолго, оттого машина, притормозившая возле меня, вызвала недоумение и – самую капельку – чувство иррационального страха. Но я быстро одёрнула себя, взывая к разуму – тихая Англия это вам не Сицилия и не Южное Бутово, не стоит бояться незнакомых джентльменов, чисто из вежливости решивших подвезти юную леди на пустынной дороге. Тем более джентльмен, выскочивший из пассажирской двери неприметного серого авто, оказался не таким уж незнакомым.

– Чарльз? – ахнула я.

– Вайолет? – эхом откликнулся мужчина, недоуменно хмуря брови. – Что ты тут делаешь?

Вопрос прямо на миллион фунтов! Ну уж явно же не случайно забрела!

– Я в гости приехала, к бабушке, – ответила, тщетно пытаясь скрыть волнение от неожиданной встречи. Надо же, столько лет не виделись, а сердце пустилось вскачь, и глаза прикипели к такому одновременно знакомому и непривычному лицу.

Чарльз не был похож на того юношу, с которым мы гуляли в парке закрытой школы. Он вырос, возмужал, обзавёлся стильной стрижкой и не менее стильным костюмом-тройкой стального оттенка, почти в тон блестящего авто. Я отмечала всё, даже не желая того, – лёгкую щетину на подбородке, едва заметный шрам в уголке рта, тяжёлый фамильный перстень на пальце. Кажется, он стал главой рода. И что делать в таком случае? Поздравлять или соболезновать утрате?

– Как поживает леди Гринстоун? – вежливо поинтересовался Чарльз, но по интонации было ясно – благополучие пожилой леди нисколько его не заботит.

– Всё прекрасно, – заверила я, не став вдаваться в подробности о терзающих бабушку страхах и подозрительном призраке в поместье.

– Слышал, лорд Гринстоун погиб позапрошлой зимой, мои соболезнования. – Бывший возлюбленный неожиданно тронул меня за руку и с участием заглянул в глаза. Я, признаться, опешила – после того случая с поцелуем Чарльз сторонился меня как прокажённой. И, говорят, больше года посещал психолога. Отрадно, что он перерос свои юношеские предрассудки, но сейчас мне от этого должно быть ни тепло, ни холодно.

Но оставаться рядом с ним равнодушной почему-то не получалось. Вот только место короткого прикосновения вдруг начало противно зудеть, как после комариного укуса. Я украдкой почесалась, но облегчения это не принесло. А мысли вопреки всякой логике внезапно соскользнули на Владислава, оставшегося в московском офисе в окружении сонма восторженных красавиц-феечек.

Чарльз, будто наконец вспомнив, зачем остановился посреди дороги, предложил подвезти до поместья, и я рассеянно кивнула, продолжая автоматом чесать руку. Красное пятно, как от аллергии, продолжало зудеть, сильно отвлекая от здравого восприятия, и я проследовала за Чарльзом в машину, почти не отдавая себе в этом отчёта. В салоне он сел рядом, ненавязчиво приобнял за плечи, отвесил пару дежурных комплиментов, говорил что-то еще и даже позвал завтра на свидание, на которое я согласилась не иначе как от неожиданности.

Меня высадили прямо у ворот особняка. Чарльз на прощание поцеловал мне руку, рассыпаясь в извинениях, что торопится и из-за дел не может заглянуть на ланч, и серый автомобиль быстро умчал его вдаль, взметнув напоследок тучу песка с обочины.

Я проводила автомобиль взглядом, пока тот не скрылся за поворотом шоссе, затем тряхнула головой, прогоняя странный гул, и направилась к особняку, переваривая по пути противоречивые эмоции от неожиданной встречи. Чарльз вёл себя… странно. Очень странно, учитывая, как именно закончились наши короткие отношения. Ещё поцелуй этот, клеймом горящий на коже…

Не удержавшись, я вновь поскребла кожу ногтями. Надеюсь, слюна Чарльза не ядовитая. Мы, конечно, целовались однажды больше десяти лет назад, но это ничего не значит – большинство способностей у представителей маг-сообщества раскрывались уже после пубертата. Моё ведьминское начало проявилось ближе к совершеннолетию, изрядно удивив родителей, считавших меня попросту не совсем нормальной феей.