Любовь… и еще раз любовь

— Не нужно обвинять только себя. Я желала тебя, как мне никогда и не снилось. Но именно это пугало меня, потому что подтверждало худшие опасения. Я выходила за тебя замуж не по любви, поэтому стыдилась своей реакции.

— Я любил тебя, Кэтрин. Неужели ты не знала этого? — Он говорил обиженно, словно не мог вынести ее слов.

Глаза Кэтрин наполнились слезами.

— Я знаю, это звучит глупо, но я думаю, что влюбилась в тебя еще тогда. Потому и желала тебя так сильно в нашу первую брачную ночь. Я попыталась вычеркнуть тебя из своей жизни, потому что боялась чувств, которые ты вызывал у меня. Но когда ты приехал на свадьбу Питера, когда потом заболел, вся моя оборона рухнула. — Она нахмурилась и отвернулась. Затем после паузы произнесла: — Что заставило тебя приехать? Папа просил?

— Частично. — Он грустно усмехнулся. — Но в основном — старое чудовище с желтыми глазами, обычная ревность! — Он наклонился и поцеловал ее, однако глаза внезапно стали серьезными. — Я поддерживал контакт с твоим отцом, Кэтрин, когда бывал в отъездах. Ты не знала об этом, потому что я просил его молчать. Думаю, он догадывался, что у нас не все гладко, и согласился помочь, потому что видел, как я люблю тебя. Именно твой отец предупредил меня о твоей «дружбе» с Чарлзом Лэнгтри. — Он с отвращением фыркнул. — Лэнгтри легко отделался. Я мог вышвырнуть его в окно!

Кэтрин засмеялась.

— Джордан… ну что ты! В конце концов, мы должны благодарить Чарлза. Если бы ты не ревновал, то никогда бы не вернулся. — Она взяла двумя пальцами прядь черных вьющихся волос и дернула. — Если бы Чарлз не пришел сегодня ко мне, ты бы так и ночевал в клубе, лежа не со мной, а с чашкой какао.

— Он приходил к тебе?! — Джордан перевернул ее на спину и навис над ней. Его глаза излучали ярость, красивые губы превратились в жесткую линию. — У этого ублюдка хватило наглости прийти сюда? Что он делал?

Кэтрин подняла руку и разгладила его нахмуренные брови.

— Успокойся, успокойся, Джордан. Так ты истреплешь себе нервы, а мы не должны дряхлеть слишком быстро.

Его лицо смягчилось, но напряжение оставалось, она это почувствовала, когда провела рукой по его плечу.

— Что случилось, Кэтрин? Я хочу знать.

Она слегка пожала плечами, чувствуя, как желание взыграло в ней, горячее и пьянящее, точно вино. Она знала, что Джордан ощутил ее отклик.

— Чарлз приходил как бы извиниться за случившееся в офисе, но остался здесь не надолго. Похоже, вы друг о друге одинакового мнения. Мне это не понравилось, и я выставила его.

Она снова пожала плечами и, когда их тела соприкоснулись, ощутила дрожь, пробежавшую по его телу.

— Я так разозлилась, что решила: хватит, пора нам с тобой поговорить. Остальное ты знаешь.

— Милая!

В его поцелуе было все, о чем она могла мечтать.

Но внезапно Джордан вскочил на ноги.

— Что случилось?

Он зашагал к двери, с гримасой взглянув на часы.

— Только то, что я должен утром лететь в Токио, но один я лететь туда не могу! Сколько времени тебе нужно на сборы?

Кэтрин засмеялась.

— Минут десять, а это значит, что оставшуюся часть ночи мы можем посвятить другим вещам. Не уходи надолго, милый. Просто грех тратить впустую секунды во вторую брачную ночь!

Он улыбнулся и исчез в холле. Кэтрин услышала, как он говорит по телефону:

— Да, пожалуйста, два места. Первый класс, конечно. На кого второй билет? Кэтрин Джеймс, моя жена.

Кэтрин закрыла глаза и подумала: это все, что мне нужно в жизни, — быть настоящей женой Джордана. И, конечно, матерью его детей!

Это и есть счастье.

Джудит Арнольд Клятва сердца

Оригинал: Judith Arnold (Barbara Keiler) «Courting Trouble», 1997

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Было шесть часов утра, и за окном еще не рассвело. Гэри принял душ, но и после него не удалось окончательно проснуться. Одеться во что-либо более приличное, чем обычно, показалось ему почти непосильной задачей, а собственное отражение в зеркале привело его в полное уныние. Хорошо еще, что он не свернул себе шею, спускаясь с лестницы, что было бы неудивительно, принимая во внимание его полусонное состояние.

Он чувствовал себя усталым и раздраженным, а еще предстояло завязать галстук, пока что просто накинутый на шею. Галстуки всегда были его проклятием.

Гэри заправил электрический кофейник и достал из холодильника апельсин. Если удастся срезать кожуру спиралью, не отрывая ножа, загадал он, то день пройдет удачно.

— Эй, папа, — услышал он шепот и, обернувшись, увидел своего сына Тима, спускавшегося с лестницы. — Ты уже проснулся?

— Вообще-то нет. Кофе будешь?

— Конечно.

Еще год назад Тим решил, что он уже слишком большой, чтобы надевать на ночь пижаму, и стал спать в трусах и майке. Его тощая длинная фигура выглядела комично под слишком просторным махровым халатом. Темные волосы торчали еще в разные стороны, но карие глаза сияли, как полуденное солнце.

— Ты пьешь кофе? — Это для Гэри было новостью.