Любовь грешника

Кэдрин принесла ему кровь. Что ее заставило? Или кровь отравлена? Себастьян взял пакет, поставил его на стол и вдруг заметил стоящий тут же ларец с минного поля. Она его не взяла!

Захлопнув дверцу холодильника, Себастьян несколько раз стукнулся о нее лбом.

Демократическая Республика Конго

Бассейн реки Конго

Двадцать пятый день

Приз: нефритовый пентакль с ягуаром для алтаря демонопоклонников, тринадцать очков

Телепортировавшись, Себастьян очутился в душных джунглях и сразу понял, какую задачу она выбрала.

Она проделала в джунглях – экваториальных джунглях – длинный путь от пологого берега до нагорья Вирунга. Где– то неподалеку грохотал водопад, рядом с ним находилась древняя могила. Там, в черной жирной земле, таился приз.

Древесный полог над головой был достаточно густым, и все же потоки солнечных лучей пронзали его там и сям, словно копья, и обжигали кожу. Но Себастьян не обращал внимания. Он должен помочь Кэдрин… раз уж она не взяла ларец.

Ларец лежал в кармане куртки. Себастьян погладил его сквозь ткань. Может быть, срок еще не вышел и Риора его примет.

Что он почувствовал, когда понял, что Кэдрин отказалась от нее ради их отношений? Конечно, обрадовался. Но сейчас он мог думать только о том, что она потеряла огромное число очков, при том что была готова убить ради победы.

Но где она, черт возьми? Себастьян не мог разглядеть ее сквозь густую растительность и водяную пыль водопада, но ведь ему нельзя оставаться здесь долго.

Сзади хрустнула ветка. Себастьян резко обернулся, чтобы получить удар лопатой в лицо.

Металл зазвенел, завибрировал от удара о кости черепа. Потом… чернота.

Когда Себастьян очнулся, он понял, что его куда-то тащат, волокут по земле. Шотландец? Лицо разбито. Слишком слаб, чтобы телепортироваться. Нужно попытаться еще раз.

Его снова накрыло черной пеленой.

– Для некоторых из нас, пиявка, это вовсе не игра, – сказал Макрив.

Водопад совсем близко. Густой пар. «Не могу телепортироваться».

– Это не просто способ понравиться валькирии. Вдруг снизойдет до того, чтобы с тобой переспать.

«Тащит меня к обрыву».

– За фокус на минном поле тебе придется поплавать, а твоей крошке валькирии – понырять.

«Насколько глубока пропасть? Какая разница. Солнце…»

– Думаю, ты не сдохнешь, хотя, весьма вероятно, очень захочешь.

Макрив ударил его ногой под ребро, и Себастьян полетел в пропасть.

Глава 34

Коста-Рика

Тортугерро-Бич

Двадцать шестой день

Приз: слеза Амфитриты, запаянная в бусину, одиннадцать очков

– Кто это тащится, ножки врозь? Никак, сирена! – весело воскликнула Кэдрин. Совершенно ясно, что Синди пришлось ублажить Нерея, когда в списке появился этот приз. Она и Синди шли по очкам почти вровень. – Должно быть, отвратительный тип этот Нерей.

– Кстати, об отвратительных типах. Где твой вампир? – поинтересовалась Синди. – Нимфы сказали, что видели, как он тебя бросил. Не думала, что такое вообще возможно.

– По-твоему, я вся испереживалась? – Кэдрин обожала задавать этот вопрос, потому что ответ всегда был отрицательным.

– Точно, Кэдрин. – Синди, казалось, и сама была поражена.

Кэдрин беззаботно засвистела, чтобы скрыть беспокойство. Действительно, вампира не было уже сорок восемь часов. Себастьян не позвонил, не телепортировался к ней, и она чувствовала себя навязчивой идиоткой.

Догадка на миллион – она на него слишком запала.

Конечно, она говорила всякие вещи про чувства, обещания, когда целовала Себастьяна, но чего на самом деле стоили ее слова? Тем более что он был без ума от наслаждения.

Разве могла она тогда обойтись без этих милых глупостей?

И на чем они в конце концов порешили? Помимо того что эта интерлюдия решительно и недвусмысленно означала только секс? Кстати, почему она сама так настаивала именно на этом?

Кэдрин совсем не хотелось звонить Мист и расспрашивать про Себастьяна. Она продержалась примерно шесть часов, потом сдалась. Но Мист и Николай не видели Себастьяна и не получали от него известий все те же два дня.

Третий мужской грех? Когда не звонят. Особенно после акробатических номеров в постели.

Впрочем, неопределенность ситуации была куда лучше, чем альтернатива. Себастьян давно был бы здесь, но что-то случилось. Его или ранили, или убили.

Кэдрин подумала, что могла бы примерить на себя новые эмоции, как новую одежду. Ей нравились чувства злости и возмущения намного больше, чем тревога и страх.

Но какая разница! Как только она вернет сестер к жизни, все треволнения канут в небытие. Надо это запомнить.

С того самого утра, как она оставила ему записку – и приз заодно, – Кэдрин прошла три задачи. К сожалению, каждый раз ей не удавалось избежать столкновения с Люсиндией и Бауэном.