Любовь длиною в жизнь

— Я знаю... знаю, что, вероятно, не смог бы остановить это, но должен был быть рядом с тобой, Корали. Ты ведь нуждалась во мне. — Снова киваю и чувствую, что съеживаюсь, и стоическое выражение, которое пыталась сохранить на лице, исчезает, когда я разражаюсь слезами. — Вот черт. Иди сюда. — Каллан обнимает меня и нежно целует в висок и щеку, покачивая из стороны в сторону. Чувствую, как его слезы заливают и мое лицо. Я видела его плачущим только один раз — когда забралась к нему в постель через пару ночей после того, как Джо сказала нам, что умирает. С тех пор он мужественно помогает ей, возит ее на химиотерапию и обратно. Он был сильным ради для нее, что не означало никаких слез. До сих пор.

Каллан держит мое лицо в своих руках, яркие бриллианты свисают с кончиков его темных ресниц.

— Мне очень жаль, Синяя птица. Мне так чертовски жаль. Знаю, что мы не планировали заводить ребенка. Знаю, что мы сами еще дети, но я бы позаботился о вас обоих. Поддерживал и любил вас обоих, несмотря ни на что. Позже, когда мы будем готовы, мы можем попробовать еще раз. Если захочешь. Если ты все еще хочешь семью со мной.

Чувствую боль, исходящую от него, как свою собственную. Я была так напугана, когда узнала, что беременна, но рассказ Каллану изменил это. Он успокоил меня, впервые заставив почувствовать приятное волнение. Больше всего на свете хочу иметь от него ребенка, но теперь этого никогда не случится. Я знаю, что должна сделать, и это меня погубит.

— Обед почти закончился, — говорит он, прислоняясь своим лбом к моему. — Ты сможешь прийти позже? Наверное, нам стоит еще немного поговорить об этом.

Я говорю ему, что приду, и целую на прощание.

Глава 20

Корали

Прощание.

Прошлое

Кухня в доме Каллана безупречно чистая. В промежутках между школой, заботой о маме и баскетболом (Джо отказывалась позволить ему уйти) Каллану каким-то образом удается поддерживать здесь идеальную чистоту и порядок. Я слышу, как он наверху разговаривает с матерью, пока та кашляет и отплевывается. Ей так трудно спать большую часть времени. Некоторое время назад у нее развилась пневмония, как побочный эффект лечения рака, и хотя она в конце концов прошла, Джо так и не удалось избавиться от мучительного кашля, который мучает ее всякий раз, когда она ложится.

Малькольм сегодня рано заснул. Он, казалось, был рад, что я вернулась в школу, и никто не спрашивал меня о том, почему его дочь отсутствовала или о слабом желтоватом оттенке синяков, которые скрывала на своем лице, и поэтому оставил меня в покое. Я все еще не распаковала сумку, которую собрала для поездки в Нью-Йорк, так что собрать вещи было просто. Бросила несколько лишних футболок в сумку и запихнула ее под кровать. Затем мне оставалось только сидеть на краю кровати и ждать наступления темноты.

Я провела там три часа, гадая, уйдет ли Каллан со мной после того, как расскажу ему о том, что сделал Малкольм. Теперь, когда стою у него на кухне и слушаю, как он наверху разговаривает с Джо, мне совершенно ясно, что он не может уйти со мной. Это невозможно. Он нужен ей здесь. Она легко могла позволить себе нанять кого-нибудь, чтобы помочь по дому. Попросить медсестру из отделения неотложной помощи прийти к ней домой и искупать ее, дать ей лекарства и убедиться, что у нее есть все необходимое. Но у нее не было бы сына, и это будет самое жестокое, что могу сделать с этой женщиной. Самое жестокое, что я могла сделать с Калланом. Я не имею права поставить его в такое положение.

Стою неподвижно очень долго, лямки сумки впиваются в кожу моей ладони, и я пытаюсь впитать все это. Образы и звуки в доме Кроссов стали для меня второй натурой, но скоро они станут не более чем воспоминанием. Никогда не смогу вернуться сюда. Больше никогда его не увижу.

Я чувствую, как мое тело разрывается на части. Понятия не имею, как собираюсь пройти через это. Совершенно не знаю. Мне кажется несправедливым заставлять Каллана пройти через это, или себя, если уж на то пошло, но не вижу другого выхода из этой ситуации. С каждым месяцем мой отец становится все более непредсказуемым и злобным. Он не сможет остановиться и скоро просто убьет меня, непреднамеренно или в приступе ярости. В любом случае, не хочу умереть от его руки и не хочу, чтобы Каллан увидел, как мое тело, накрытое простыней, выкатывают из соседнего дома на чертовой каталке.

Пусть уж лучше он меня возненавидит. Пусть лучше думает, что я злюсь на него и больше никогда его не увижу.

Я уже плачу, когда поднимаюсь на второй этаж дома. Каллан как раз выходит из комнаты матери, закрывая за собой дверь ее спальни, когда поднимаюсь на лестничную площадку. Лицо у него пепельное, под глазами темные круги. Он ничего не говорит, когда видит меня. Просто стоит очень тихо, все еще держа руку на дверной ручке, его глаза блуждают по моему телу, отмечая тот факт, что я несу сумку в руке, и слезы текут по моему лицу.