Любовь длиною в жизнь

Я смеюсь, мои нервы немного успокаиваются. Прижимаюсь лбом к его обнаженной груди и глубоко вздыхаю.

— Прости. Ты, должно быть, думаешь, что ходячая катастрофа.

— Очень красивая ходячая катастрофа, — говорит он, целуя меня в макушку. — Моя чудесная, прекрасная катастрофа.

Каллан снова целует меня, и все остальное медленно тает. Я все еще чувствую нервозность где-то на заднем плане, но ее становится легко игнорировать. Растворяюсь в Каллане, теряюсь в нем. Пока мы целуемся, он расстегивает мой лифчик и стягивает лямки с моих плеч, и я больше не волнуюсь. Выпрямляюсь, наслаждаясь солнцем на своем почти обнаженном теле. Однако, когда Каллан опускает взгляд и осматривает мою грудь, температура повышается в сто раз. Чувствую, как мое лицо краснеет. Мои соски заострены, напряжены и чувствительны.

Каллан смотрит на них, как зачарованный. Он обхватывает мою правую грудь, медленно наклоняясь, чтобы взять сосок в рот. Тепло интенсивное и удивительное, и это так приятно. Я дрожу, когда он проводит рукой по другой моей груди, сжимая и перекатывая сосок между пальцами.

— Боже, Корали. Ты так чертовски идеальна. Я этого не вынесу.

Все мысли о воде и купании нагишом забыты. Каллан укладывает меня на траву колючую и сухую, немного неудобно, но мне все равно. Он улыбается, когда опускается рядом со мной. Забавно, но Каллан и сам немного нервничает. Кладет голову на руку, используя ее как подушку, и наблюдает за мной, медленно двигая рукой вверх и вниз по моему телу.

— Я люблю тебя. Ты ведь знаешь это, да? Люблю каждую частичку тебя. — Он улыбается, подталкивая меня в плечо кончиком носа. — Мне нравятся твои безумные, странные глаза и твое несимметричное лицо. Нравится, как ты смотришь на вещи, пытаясь понять, как ты собираешься их нарисовать, и как ты напеваешь, когда пытаешься сосредоточиться. И мне очень нравится, как ты смотришь на меня, Корали.

— Как я на тебя смотрю?

— Как будто ты тоже меня любишь. Как будто во мне есть что-то такое, что заставляет твое сердце выпрыгивать из груди. Как будто ты любишь меня настолько, чтобы быть со мной всю оставшуюся жизнь. — Он берет прядь моих волос и нежно накручивает ее на пальцы. — Это то, что ты чувствуешь? — шепчет он. — Ты этого хочешь?

Это первый раз, когда он говорит о любви. Это слово было эфемерным между нами, но мне никогда не приходило в голову, что ни один из нас его не произносил. Его и не нужно было говорить. Я чувствую, как с каждым днем любовь становится все сильнее и сильнее. Ни на секунду не сомневалась, что Каллан влюблен в меня, также как и не сомневалась, что люблю его. Чувствую приятное давление во всем теле, когда отвечаю ему:

— Да, именно так я себя и чувствую. Так сильно люблю тебя, Каллан. Никогда не хочу быть без тебя. Как ты думаешь, мы сможем это сделать? Как думаешь, мы останемся вместе навсегда?

Каллан берет меня за руку и целует по очереди мои пальцы. Он останавливается на моем безымянном пальце, нежно покусывая его.

— Я бы женился на тебе хоть завтра, Синяя птица. Если бы ты только захотела, мы бы что-нибудь придумали.

У меня кружится голова. Это очень много, чтобы осмыслить все сразу. Каллан тихо напевает и снова целует мне руку.

— Конечно, подождать до окончания колледжа, наверное, хорошая идея, — говорит он, и в уголках его глаз появляются морщинки. — Мы были бы худшим южным стереотипом, если бы явились на наш первый урок как супружеская пара из Южной Каролины.

— Значит, после колледжа.

Меня наполняет счастьем. Это такое странное, незнакомое мне ощущение — быть такой счастливой. Никогда не думала, что буду испытывать радость жизни так же, как и все остальные. Во всяком случае, когда рядом мой отец. Бесконечные дни печали и боли — вот, как я представляла себе свое будущее. То есть до Каллана. Теперь осмеливаюсь мечтать. Теперь я лежу без сна по ночам, взволнованная тем, что ждет нас обоих в следующем году. Мы закончим школу, и я стану взрослой. Малькольм больше не будет иметь надо мной власти. Буду свободна и буду с Калланом.

Каллан рукой целеустремленно скользит вниз по моему животу, где встречается с кружевной лентой в верхней части моих трусиков. Сначала он не скользит рукой внутрь. Вместо этого двигается дальше вниз, между моих ног, слегка касаясь меня поверх материала. Я уже мокрая, что немного смущает, но Каллан, кажется, находит это возбуждающим. Он рычит, надавливая, посылая волны жара вверх по моему телу. Я люблю, когда он прикасается ко мне вот так. Чем больше возбуждаюсь, тем более собственническим и решительным он становится. То же самое происходит и сегодня, за исключением того, что теперь я могу смотреть ему в глаза, когда он целует меня. Вижу, как яростно он заботится обо мне, когда в конце концов снимает мои трусики и толкает палец глубоко внутрь меня.