Любовь длиною в жизнь

— Ты же знаешь, что я чувствую, когда ты мне врешь, Корали. Я наблюдал за тем, как ты превратилась из ребенка в лживую, маленькую шлюху. Прекрасно знаю, что происходит в твоей голове, и это мерзко. Каждый раз, когда ты видишь парня на улице, я точно знаю, о чем ты думаешь. Ты. Хочешь. Трахаться.

Я отчаянно трясу головой.

— Нет, нет, нет. Я не хочу. Клянусь, не хочу этого!

Мой отец придвигается ко мне таким образом, что кончик его носа касается моего. Я вижу сеточку из красно-сиреневых капилляров на щеках и чувствую смрад алкоголя от его дыхания.

— Посмотри мне в глаза и скажи это снова. Я хочу поверить тебе, понятно? Хочу верить тебе, но ты только чертовски все усложняешь.

Я едва могу видеть его сквозь слезы. Слишком напуганная, чтобы поднять руку и смахнуть их, просто несколько раз моргаю.

— Я не хочу заниматься сексом, — отвечаю я. — Только после того, как выйду замуж.

— Чего не произойдет без моего благословения?

Я печально киваю головой.

— Конечно, папочка. Никогда не произойдет без твоего благословения.

Он пригвождает меня своим взглядом, и это самая долгая минута, которую я когда-либо чувствовала. Вижу смену эмоций на его лице: злость, печаль, любопытство, желание — все напоминает колесо в игре на шоу. Я не знаю, какая эмоция в итоге выпадет, и мое сердце выпрыгивает из груди, стуча подобно отбойному молотку, когда думаю, что вдруг выбор, на котором он остановится, будет похоть.

Наконец, он отстраняется, качая головой, как если бы был разочарован во мне. Я чувствую облегчение, но все еще пребываю во взволнованном состоянии. Разочарование намного лучше возбуждения, но ведь это все еще мой отец. Он делает ужасные вещи, когда он разочарован.

— Тебе нельзя идти на вечеринку, Корали. Тебе нельзя общаться с парнями. Они хотят только одного. Меня выворачивает только от одной мысли, что они раздевают тебя своими глазами. Я, мать твою, убью любого, кто притронется к моей дочери. И тебе известно это. А так же тебе известно, что на этих вечеринках всегда есть алкоголь. Эти придурки будут таскаться повсюду со своими стояками и мозгами, затуманенными пивом, а ты невинная, Корали. Ты такая милая. Они воспользуются тобой, понятно? — Он поднимается, проводя взад вперед ладонью по своим редеющим волосам. — Поэтому, нет. Ты останешься со мной. Давай же, поднимайся.

Я поднимаюсь, но у меня такое ощущение, что мои ноги подогнутся подо мной. Мое тело переполнено адреналином и паникой, от чего зрение ощущается ограниченным и размытым по бокам. Его настроение иногда меняется с яростного на чрезмерно любящее, и мне кажется, именно это происходит прямо сейчас. Я думаю так до того момента, пока его кулак не прилетает в меня неизвестно откуда и ударяет меня по виску. У меня ощущение, что мой мозг летает из стороны в сторону внутри черепа, подобно шарику для пинбола, ударяя о каждый флиппер на своем пути. Запинаясь, я отступаю назад, задевая край ванны, и у моего тела больше нет никакого выхода, кроме как упасть вниз. Моя спина взрывается болью, когда падаю в ванную, и весь воздух выходит из моих легких со стоном.

Плафон, что находится над зеркалом, отбрасывает сумасшедшие тени на стену, когда мой отец подступает ближе. Он склоняется надо мной, его лицо темнеет от ослепительного света, что виднеется позади его головы, и я четко понимаю, что он может с легкостью убить меня. Для него будет так просто убить меня прямо сейчас. Его разум находится в слишком темном месте; он, вероятно, пожалеет об этом позже, но на данный момент, с таким огромным количеством алкоголя в его теле, он не задумается дважды о том, чтобы отнять мою жизнь.

— Прости меня, папочка. Мне так жаль. Я… я больше не хочу никуда идти. Я хочу остаться здесь с тобой.

Он просто стоит там, и я не могу видеть его лицо, поэтому трудно понять, о чем он думает. Мое зрение расфокусировано, и линия его тела кажется нечеткой и размытой. Его фигура мигает подобно приведению в фильме ужасов. Но приведения меня пугают меньше, чем он. После того, как проходит минута, отец медленно разворачивается. Сердце находится где-то в горле, когда он безмолвно покидает ванную и прикрывает дверь позади себя.

Я плачу, не издавая ни звука. Лежу в ванной, в ушах звенит, спина буквально разрывается от боли, поэтому едва ли могу двигаться, и кажется, что я плачу бесконечно долго.

Не знаю, сколько я пробыла там. Только когда слышу тихий гул телевизора внизу, выбираюсь из ванной и медленно иду в комнату, все мое тело болит.