Любовь диктаторов. Муссолини. Гитлер. Франко

Ева произвела на него сильное впечатление: «Она сидела, закинув ногу на ногу, рядом с Гитлером и несколькими его приближенными в приемной и о чем-то оживленно говорила. Гитлер напряженно слушал ее. Она внимательно смотрела в глаза тем, к кому обращалась. Меня сразу же поразили ее овальное лицо, блестящие глаза, классической формы нос и очень красивые светлые волосы. Серый жакет и такого же цвета юбка плотно облегали хорошо сложенную фигуру уже довольно зрелой женщины, выгодно подчеркивая ее формы. На изящном запястье красовались не менее изящные часики, украшенные бриллиантами. Безусловно, Ева Браун была по-настоящему красива, только вела она себя довольно неестественно, я бы сказал, слишком театрально».

Избранник же этой красивой женщины физически «представлял собой кошмарную картину. Он с трудом передвигался, бросая вперед верхнюю часть туловища и подтягивая за ней ноги, из своего жилого помещения в комнату для совещаний в том же бункере. У него было нарушено чувство равновесия, и если его останавливали на этом коротком пути метров в двадцать — тридцать, то ему приходилось садиться на одну из приготовленных для этого скамеек или же хвататься за своего собеседника. Глаза были налиты кровью; хотя все предназначенные для него бумаги печатались увеличенными втрое буквами на специальных «фюрерских» машинках, он мог читать их только с помощью сильной лупы. Из уголков рта часто сочилась струйка слюны».

Окружающие настойчиво советовали Гитлеру, пока не поздно, выехать в Баварию, но фюрер колебался. Наконец 22 апреля он принял решение остаться в Берлине, разрешив всем, кроме столичного гауляйтера Геббельса, выбираться из пылающего города на свой страх и риск. Напрасно Риббентроп пытался убедить Еву как-то повлиять на Гитлера. Она наотрез отказалась, заявив, что только сам фюрер должен принять решение.

На следующий день Ева, как оказалось в последний раз, вышла из бункера погулять по Тиргартену. Именно в этот день советская артиллерия начала обстреливать центральные кварталы Берлина. Приближался конец, и обстановка в бункере все больше напоминала пир во время чумы. Те, кто еще хотел спастись, пытались бежать, в том числе и муж Гретль Фёгеляйн. Но 27 апреля, когда выяснилось, что в бункере его нет, отряд эсэсовцев арестовал его в собственной квартире и доставил обратно. Кто бы узнал в визжащем от ужаса человекоподобном существе недавнего бравого и наглого генерала СС? Жалкий вид свояка так поразил Еву, что она попробовала заступиться за Отто, ведь Гретль ждала от него ребенка.

Вначале Гитлер согласился ограничиться разжалованием и. домашним арестом. Но Фёгеляйну не повезло. На следующий день в бункере получили сообщение о тайных контактах его шефа Гиммлера с западными державами с целью капитуляции. Фёгеляйн выглядел теперь не просто трусливым дезертиром, а коварным изменником, о чем прямо заявил Еве фюрер. На этот раз она промолчала. На рассвете двое здоровенных эсэсовцев выволокли группенфюрера в сад канцелярии, прислонили к каменной стене и расстреляли.

И вот, в этой обстановке всеобщей вакханалии, исполнилась заветная мечта Евы. Гитлер объявил о своем намерении взять ее в жены, так объяснив свое решение в личном завещании 29 апреля: «Хотя в годы борьбы я полагал, что не могу брать на себя такую ответственность, как брак, теперь, в конце моего земного бытия, я решил взять в жены девушку, которая после многолетней верной дружбы по своей воле возвратилась в почти осажденный город, чтобы разделить свою судьбу с моей. Она по своему желанию пойдет на смерть вместе со мной как моя жена. Это возместит нам то, что отнял у нас мой труд на службе моему народу».

Итак, положение Евы после многих лет неясности наконец-то определилось. Совершенно очевидно, почему она согласилась выйти замуж. Но каковы были причины, побудившие Гитлера сделать столь запоздалый шаг? Скорее всего, Ева заслужила награду своей преданностью. Однажды Гитлер сказал, что только она останется верной ему до конца. И Ева не обманула его ожиданий. Теперь фюрер посчитал необходимым отблагодарить ее, хотя такая благодарность обрекала Еву на верную смерть. Но, с другой стороны, в случае самоубийства Гитлера и Ева Браун, вероятнее всего, покончила бы с собой.

Пока секретарша Траудль Юнге печатала личное и политическое завещания Гитлера, в бункер привели муниципального чиновника Вальтера Вагнера, который должен был совершить обряд бракосочетания.

В приемной Гитлера собрались приглашенные: Мартин Борман, Йозеф и Магда Геббельс, генералы Вильгельм Бургдорф и Альберт Кребс, глава гитлерюгенда Артур Аксман, секретарша Герда Кристиан и повариха фюрера Констанция Манциали. К ним вышли жених и невеста. На Гитлере был обычный партийный китель с неизменным Железным крестом. Ева надела любимое длинное платье из черного шелка, в волосах сверкала бриллиантовая заколка, шею украшала золотая цепочка с топазовыми подвесками.