Любомир и Айи

Этот вечер показался Игорю бесконечным. Уже все рыбаки ушли по домам, и даже вездесущие туристы куда-то сгинули, а он продолжал сидеть с удочкой на холодных каменных ступенях и всматриваться в воды Большой Невки, даже сам не понимая, кого ему больше хочется увидеть – акулу или русалку.

Но акулу он так и не заметил. А ближе к полуночи из воды показалась светлая головка Айи.

– Это еще что такое? – гневно воскликнула она вместо приветствия. – Ненавижу рыбаков! От них одни беды.

– Я тоже рад тебя видеть, – искренне произнес Игорь. – Живой и здоровой.

– Ты с ума сошел? – уже не так сердито спросила Айи. – Зачем тебе удочка?

– Это для конспирации, – пояснил он смущенно. – Чтобы никто не догадался, что я кого-то жду, сидя здесь.

– И зачем? – удивилась она.

– Сам не знаю,– признался он. – Но когда я покупал этот спиннинг, то казался сам себе очень умным и хитрым.

Айи ничего не сказала на это. Но Игорь все прочел по ее лицу.

– Забудь, – сказал он, складывая спиннинг. – Я свалял дурака. И признаю это. Смени гнев на милость.

Айи плеснула на него водой.

– Еще увижу – искупаю тебя в реке, – сказала она, уже улыбаясь. – А на первый раз прощаю.

Вдруг Игорь вспомнил об акуле.

– Совсем из головы вон, – ударил он себя по лбу. – Выбирайся скорее на берег!

– Это еще зачем? – удивилась Айи. – Мне и здесь хорошо.

– А на берегу будет еще лучше! – настаивал он.

– Если ты забыл, то я голая, – заметила она.

– Раньше тебя это не смущало, – возразил он.

– Но смущало тебя, – сказала она насмешливо. – И, кроме того, при нашей первой встрече я хотела тебя соблазнить, а теперь в этом нет необходимости.

Но Игорь продолжал настаивать:

– И все-таки выходи!

– Зачем? – в ее голосе послышалось раздражение. – Назови хотя бы одну причину.

– В Неве плавает гигантская акула, – сказал он, поняв, что иначе ничего не добьется.

Айи рассмеялась, вспомнив жалобно плачущего акуленыша.

– Точно гигантская?

– Те, кто ее видел, говорят, что у нее один спинной плавник метра на три возвышается над водой, – преувеличил Игорь. Ему казалось, что так будет более убедительно.

– И верно, что у страха глаза велики. А тебе я дам совет – не верь слухам.

– А если она нападет на тебя?

– Тогда мне несдобровать, – согласилась Айи. – Но скажу тебе откровенно, я больше опасаюсь ершей и щук. Ерши колючие и совсем безмозглые. Их как ни отгоняй – все равно так и мельтешат перед тобой. Об эту мелюзгу можно до крови пораниться, если ненароком задеть рукой или ногой. А щуки, когда выходят на охоту, особенно если они голодные, иногда так увлекаются, что начинают преследовать даже тех, кто им не по зубам. Но их беда в том, что они охотятся за добычей в одиночку. Соберись щуки в стаю, то, возможно, они и одолели бы русалку. А так одна только видимость угрозы.

– Неужели ты не боишься? – поразился Игорь. – Я тебя слушаю, и то кровь в жилах стынет. Первобытный мир какой-то!

– На мой взгляд, люди страшнее и безжалостнее любого морского чудовища, – спокойно ответила Айи. – А вообще-то глупо жить в постоянном страхе, Уж лучше тогда забиться в трюм затонувшего корабля, затаиться и жить затворником, питаясь случайно заплывающими рыбами. – Неожиданно она рассмеялась. – Я знала одну такую русалку. Ее в детстве напугала акула, едва не откусила ей ногу. Это было несчастное нервное создание, вздрагивающее при малейшем ударе волны о борт корабля и выглядевшее намного старше своих лет. Я не согласилась бы на такую жизнь даже в обмен на бессмертие.

– Ты предпочла бы погибнуть юной в пасти акулы? – недоверчиво спросил Игорь.

– Все лучше, чем умереть от тоски и одиночества дряхлой, никому не нужной старухой.

Произнеся это, Айи помолчала, а потом тихо сказала:

– Но главное, что тогда я не встретила бы Любомира.

Услышав это, Игорь, совсем забывший было о своей недавней миссии, воскликнул:

– А ведь я принес тебе письмо от него!

Айи радостно вскрикнула:

– Давай же скорее!

Игорь передал ей бересту с рисунками. Айи долго не сводила с нее глаз, будто и в самом деле читая.

– Что пишет? – не удержавшись, спросил Игорь.

– У него все хорошо, – ответила Айи. Ее голос был нежен и печален. – Тоскует, чахнет от любви, живет только надеждой на нашу встречу.

– И все это ты поняла по этим рисункам? – удивился Игорь. – Кстати, а твой Любомир – он что, неграмотный, не умеет писать и читать, если ты посылаешь ему раковину, а он в ответ – рисунки?

– Послушай, а ты не слишком любопытен? – меняя тон, спросила Айи. Ее явно обидел этот вопрос.

Игорь пошел на попятный, чувствуя, что иначе ему несдобровать.

– Извини. Конечно, это не мое дело. Я должен только передавать послания, а не совать свой нос в чужие письма.

– Хорошо, что ты это понимаешь. Кстати, вот то, что я тебе обещала. Держи!

Она положила монету, которую до этого держала в руке, на каменную плиту, и Игорь поднял ее. Это была точно такая же золотая монета, как и первая, которая лежала в его кармане.

– Ты излишне щедра, но, кажется, я тебе об этом уже говорил, – заметил он с легкой ноткой неодобрения в голосе. – А что ты будешь делать, когда монеты в найденном тобой сундуке закончатся?