Любой ценой

-Специзделие. – преисполнился гордостью Довгаев. – Умельцы из технического отдела соорудили. Я больше года с ним по горам шатался и никто даже не заподозрил, что телефон адаптирован под спутниковую связь.

Голосом Ситковецкого хрипнул динамик переговорника:

-Первый, вижу Тепкоева.

Антон мигом забыл о навороченной «трубе».

-Где ?

-Здание автосервиса. Стоит у ворот, курит.

Никулин  переместил бинокль на приютившийся у въезда на рынок сарай с неряшливо оформленной вывеской «Автосервис». И сразу же натолкнулся на знакомое по фотографиям лицо.  Прислонившись к косяку ворот, Тепкоев лениво дымил сигаретой. И только прищуренные глаза, словно живя своей собственной жизнью, внимательно рыскали по сторонам.

-Осторожнее, мужики, - напомнил Антон разбросанным по рынку бойцам. – Не засветитесь раньше времени.

-Обижаешь, начальник, - хмыкнул Ситковецкий. – Чай, не первый раз замужем.

-Именно поэтому и острожнее, - повторил Никулин. – Облажаетесь, головы поотрываю. А Арбуз…

-…гланды через задницу вырвет, - закончил за командира, вклинившийся в разговор Колыма.

-Отставить трёп! – рыкнул шёпотом Никулин. – Совсем от рук отбились, ироды!

И снова прильнул к биноклю. Рядом, последовал его примеру Довгаев. В его задачу входило опознать Максуда с эмиссаром и заранее предупредить об их прибытии засаду.

                                                                        *****

-Ты веришь в предчувствие? – спросил Максуд, после того как их, украшенный надписью «Скорая медицинская помощь», УАЗ- «таблетка» благополучно миновал блок-пост.

-Нет, только в Аллаха и в Шейха, - ответил Саади.

-А зря, предчувствие тоже существует. И сейчас, оно говорит о том, что впереди засада.

-Глупости. Документы у нас в идеальном порядке, а о истинной причине визита в Хал – Килой знаем только мы, да сам Тепкоев.

-И ещё – пропавший проводник. Он вполне мог догадаться, с какой целью мы пробираемся в Чечню.

Омар досадливо поморщился. У этого афганца семь пятниц на неделе. Недавно он готов был, с пеной у рта, уверять всех в смерти проводника. А сегодня, с самого утра, твердит обратное. «Мне кажется, он жив и снюхался с федералами…»

Оставалось только удивляться, как Шейх мог доверить проведение ответственейшей операции такому неуравновешенному человеку, как Максуд?

-Проводник мёртв, - в который уже раз повторил Саади. - Ты сам видел по телевизору его труп.

-В фильмах покойники тоже выглядят вполне натурально. Однако, все они живые люди.

-Скажешь тоже, - хмыкнул Омар. – Ты ведь не фильм смотрел, а новости.

-А какая разница? И там, и там – кино.

-Так что же теперь, отменить встречу?

-Хотелось бы, но уже поздно. Да и  Тепкоев может запаниковать и «лечь на дно». – Максуд посмотрел на проплывающую за окнами машины улицу и добавил. – Однако, на месте встречи прошу тебя быть предельно внимательным.

                                                                       *****

-Вот они! – воскликнул Довгаев. –На «скорой помощи» приехали.

Антон нацелил бинокль на остановившуюся у автосервиса «таблетку». Из её салона вылезли два бородатых доктора и решительно направились к дымящему очередной сигаретой Тепкоеву.

-Кто из них эмиссар? – нетерпеливо спросил Никулин.

-Тот, что слева.

Антон всмотрелся в лицо араба. На вид, лет 40-45. Аккуратная бородка, высокий лоб, тонкий, слегка заострённый нос. Такой вполне может сойти за доктора. Во всяком случае, в белом халате его представить намного легче, чем в камуфляже и с автоматом в руках.

Так, с этим всё ясно. Никулин переместил окуляры бинокля на Максуда. Крепко сбитая фигура, пружинистая походка. Орлиный нос и густая, скрывающая пол-лица, борода.

Внезапно, сердце Антона ёкнуло и, кажется, остановилось. Оно быстрее чем глаза разведчика узнало идущего к автосервису человека…

…Дорога в горы была бесконечной. И не удивительно. Когда у тебя связаны руки, между лопатками то и дело тычется ствол автомата,  каждый шаг превращается в муку. Кружилась контуженная взрывом голова, черепная коробка лопалась от тупой боли, а спины топающих впереди душманов двоились и плыли перед глазами.

На какое- то время сознание Антона отключилось. Словно механическая заводная кукла он продолжал по инерции идти. Но туго закрученная где –то внутри его организма пружина быстро распрямлялась и, с каждым шагом, движения пленника всё больше замедлялись.

Наконец, настал  тот миг, когда ни тычки, ни злобные окрики не могли больше сдвинуть Никулина с места. Он встал и, слегка пошатываясь, смотрел на перекошенные ненавистью лица. Антон не боялся. Он слишком устал, чтобы боятся. Просто стоял и терпеливо ждал смерти.