Люблю и ненавижу

— Слушай, я же не ханыга. Я журналист. Моя фамилия — Петров Владислав Юрьевич. Открой любой номер нашего журнала — и что ты там увидишь? Ты увидишь там мои очерки на морально-нравственные темы. Запомни, детка: на морально-нравственные!

— Между прочим, — неожиданно подала голос Наталья, — я читала ваши очерки.

— В самом деле? — удивился Петров. — Так, проводим тест на честность. Хотя бы одно название? Название хотя бы одного очерка?

— Названия я не помню… — медленно проговорила Наталья. — Но один раз это было о мальчике… Он убежал из дома. И еще… О парне, который после армии приехал работать на Север. А его там убили…

— Так, так… — и взволнованно, и удивленно кивал головой Петров. Ведь и в самом деле не часто встретишь живого читателя, который знает, оказывается, твои очерки. — И как, понравились? — спросил он у Натальи в упор.

— Понравились. Я вообще люблю читать на такие темы. О любви, о честности, о долге, о добре. И всегда завидую журналистам — как много интересного бывает у них в жизни! Сколько встреч с прекрасными людьми!

Тут подал голос и Юрик Устьянцев:

— Так что, Саша, разве может обмануть такой человек? Сказал: купит шубу, — значит, купит.

— Нет, вы в самом деле можете достать такую шубу? — спросила серьезно Наталья у Петрова.

— Шубу? Американскую? Конечно!

— И если я вам пришлю деньги, действительно купите?

— Куплю! (А что надо было отвечать: не куплю? Да он был уверен, что все равно это ничем не кончится, застольный разговор, обычный треп, которому и значения-то придавать не нужно.) Вот, пожалуйста. — Петров вытащил из кармана авторучку и на салфетке размашистым почерком написал свой домашний адрес — Присылай деньги в любой момент — и шуба у тебя в кармане.

— Я думаю, — сказал Юрик Устьянцев, — надо это дело отметить. Торжественно, конечно.

Саша с Натальей переглянулись: обманывают их или нет?

— В конце концов, — добавил Юрик, — можете уехать и позже.

— Осталась всего одна электричка. Через час. Последняя.

— Можно и последней. Какая разница?

— Да, — первой кивнула именно Наталья, а не Саша. — Можно и последней… — И Саша кивнула в поддержку: можно, конечно, о чем разговор.

…Позже, когда ушла и последняя электричка, выхода не оставалось никакого: брать такси и ехать всем вместе к Юрику Устьянцеву в гости. Его «Анна на шее» была в очередных бегах, так что ехать можно было смело. Да и то сказать — на этот раз девушек уговаривать долго не пришлось. У них словно открылись глаза: они полностью доверились Петрову с Устьянцевым. Да и что может случиться с ними? Ничего, конечно.

Все, что нужно, взяли с собой из ресторана.

Да и не в этом главное. Главное — были вместе. Сидели на квартире у Юрика Устьянцева. Музыка. Разговоры. Свет уютной настольной лампы. Что еще нужно… Саша танцевала то с Юриком, то с Петровым. Заглядывала ему в глаза. Собственные ее глаза блистали золотом. Наталья не танцевала. Отказывалась. Она сидела в самом углу, прижавшись к серванту, откинув голову на подушку дивана. Кажется, исподволь наблюдала за Петровым. Любовалась им?

Потом, когда Петров с Сашей вышли из комнаты, взгляд у нее потух. Посерел лицом и Юрик Устьянцев. Устало провел ладонью по глазам.

— Почему ты не танцуешь? — спросил просто так, потому что не мог представить себя танцующим с Натальей: она чуть не на две головы была выше его ростом.

— Помолчим, ладно? — попросила она, закрыв глаза.

«Может, поцеловать ее? О господи, не могу…» — думал Юрик. Он злился на Петрова.

А на кухне Саша говорила Петрову:

— Я хочу быть с тобой.

— Детка, я тоже этого хочу. Но — нельзя.

Они целовались.

— Я не хочу с Устьянцевым. И потом — запомни: тебе будет плохо с Натальей. Я знаю…

— По-другому нельзя. Юрик мой друг.

И снова целовались.

— Я тебе нравлюсь?

— Ты всем нравишься.

— А тебе?

— И мне.

— Я хочу быть с тобой.

— Нет. Ты будешь с Устьянцевым. Я буду с Натальей.

— Ты ничего не знаешь. Это невозможно.

И опять целовались.

— Пойдем, — сказал Петров. — Без нас им плохо. Мы не должны их бросать. Мы же люди…

— Какой ты противный!

Петров рассмеялся.

— Ну, чего ты смеешься? — спросила Саша, и в глазах ее нешуточно заблестели слезы.

— Пойдем, пойдем, — потянул ее за собой Петров.

Когда они вернулись, Юрик Устьянцев, мастер фотопортрета, цепким взглядом окинул их с ног до головы. Он как бы оценивал натуру. Прикидывал, в каком ракурсе запечатлеть ее на пленке, чтобы раз и навсегда высветить сущность человека. Что такое сущность человека? Это правда о нем. Вот правду и нужно создавать.

Наталья, наоборот, даже не взглянула на них. Сидела, откинувшись на подушки, полуприкрыв глаза и слушая музыку.

— Старик, ты бы хоть щелкнул нас, что ли, — потирая руки, весело проговорил Петров.

— Щелкают орехи, — мрачно ответил Юрик. — Иногда их бьют молотком. Для верности.

— Девочки, а не перетащить ли нам грязную посуду на кухню? — не меняя веселой интонации, предложил Петров. — Честное слово, время позднее, пора и отдыхать…

В который раз за этот вечер Наталья с Сашей переглянулись, но за посуду все-таки взялись. Потом на кухне зазвенела тугая струя воды…