Любитель сладких девочек

Не так было многое. Вода, тонкой струйкой бьющая из крана под старой яблоней, оказалась ржавой и неприятной на вкус. Половицы в коридоре напрочь прогнили, и пробираться по ним приходилось с мастерством скалолаза, дабы не переломать рук, ног и шеи. Вход в жилой отсек дома был настолько низок, что Маше приходилось сгибаться почти вдвое. Две комнаты и кухня-столовая хотя и были отремонтированы, но производили весьма унылое впечатление. Кучи мусора, махровая паутина по углам, горы грязной заплесневелой посуды и все тот же уличный промозглый холод, бьющий изо всех щелей. Как-то не верилось, что это помещение использовалось минувшей зимой в качестве охотничьей заимки…

— Н-да… — Володя задумчиво обвел взглядом стены, поймал ее взгляд и неожиданно тепло улыбнулся. Так же тепло, как до появления Гарика в их жизни: он, словно злой демон, украл у них это тепло, которое начало понемногу согревать их обоих. — Ничего, Машка, это ненадолго. Потерпим?

Она с облегчением улыбнулась и только было открыла рот для ответа, как Гарик украл и его тоже — зашедшись саркастическим кашлем и похлопывая себя по груди, затараторил:

— Володя, как ненадолго? Как ненадолго?! Я же тебе все объяснил! Зачем повторяться, тем более в ее присутствии? Для того чтобы было ненадолго, нужно было возвращаться в одиночестве, а не тащить на буксире жену с таким прошлым.

«Таким» он произнес с особым чувством, словно пытался подавить рвотный спазм, и Маша невольно отодвинулась от него подальше. Не приведи бог, стошнит парня прямо на ее новенькую дубленку, которую Володя купил ей в дороге, что тогда делать. Ближайшая химчистка за сто верст, как, впрочем, и все блага цивилизации. До санатория, если верить другу их семьи, полтора километра полем и лесом. Здесь же не только химчисток, ни одной живой души, так что лучше от него держаться подальше.

— Ладно, я понял. — Володя мгновенно посуровел и больше уже не смотрел в ее сторону, общаясь все больше с другом. — Давай, что ли, начнем…

Разбирались они до позднего вечера. Выметали мусор, мыли окна и полы, размещали весь тот нехитрый скарб, что привезли с собой. В основном это были продукты, постельные принадлежности и носильные вещи.

— Мы здесь ненадолго, — упрямо повторил Володя, проигнорировав злобное фырканье Гарика. — Ни к чему здесь вещами обрастать, как в том поселке. Там хоть было кому продать их, а здесь ни души…

Но люди все-таки были. Дважды за неделю Маше удалось обнаружить свежие следы от чьих-то валенок, еще пару раз за окном проскользнула группа лыжников, с удивлением поглядывающая на дымок, вьющийся из трубы необитаемого прежде дома. А в выходной, когда она совершала пешую прогулку по окрестностям, ей встретился пожилой мужчина с охотничьим ружьем.

— Здравствуйте! — Он сдвинул на затылок ушанку и приветливо улыбнулся:

— Снимаете домик, значит…

Маша молча кивнула и с интересом уставилась на охотника. Ватник, перепоясанный армейским ремнем, ушанка, валенки с галошами и на удивление располагающее к себе выражение на морщинистом лице.

— Хорошее дело. Я вот завсегда с природой на «ты», — продолжал развивать тему мужчина. — Город, он что? Дым, пыль, солнца не видать. А здесь…

Красотища…

— А чего же тогда вы с ружьем? — вдруг вырвалось у нее. — Жалко зверушек.

— Жалко. — Он согласно кивнул и, обрадовавшись завязавшейся беседе, еще с полчаса разглагольствовал о пагубной привычке некоторых людей палить по беззащитным тварям. — Я ружье-то таскаю за собой скорее из других соображений… Человек — он ведь похуже любого зверя будет. Озоруют тут…

— Да? — удивилась Маша вполне искренне. — А мне казалось, что здесь совсем безлюдно.

— Да так-то оно так: постоянно никто не живет. Но ведь наезжают! А как наедут, то все — пиши пропало. Девки в озеро голышом прыгают, будто русалки. Мужичье куражится, винище хлещет, а то еще чего позабористее удумают — начинают па" лить в белый свет из пистолетов. Пару раз чуть до убийства не доходило…

— А к кому же они тут приезжают? Ну.., эти люди, которые из пистолетов и голышом в озеро?..

Тут ведь кругом такое запустение. Наш дом и то мало похож на жилой, что уж говорить про остальные.

— Так в ваш дом и приезжали. Хозяин этого дома с гостями своими ненормальными! — Охотник отер рукавом ватника вспотевший лоб и вдруг начал прощаться:

— Пора мне, а то в марте быстро смеркается. Не смотри, что солнышко ласково пригревает, сейчас за лес ухнется, и все — темнотища. А мне еще полем три километра чесать. А ты, девонька, коли скучно будет, прибредай ко мне.

Я вон за полем прямо и живу. Там у нас полюднее будет. И почта имеется, и телеграф даже. Ежели какое дело, завсегда сможешь сообщить куда следует…

Занятный мужичок. Главное — заботливый.