Любить тебя, даже если не веришь (СИ)

— Беттс, нам и не нужен свет… — Джагхед уселся на неказистый диван и жестом предложил девушке последовать его примеру.

Какое-то мгновение он смотрел на нее пронизывающим взглядом, затем медленно притянул девушку за плечи к себе, впиваясь в ее сочные губы так, будто бы они были его единственным спасением.

Протестовать было бесполезно. Да она и не думала этого делать. Как только Джагхед дотронулся до нее, музыка заиграла в каждой клеточке ее тела: ангелы пели, дьяволы что-то бормотали под нос, и хор звенел, достигая все новых высот. То была песня счастья. Песнь печали.

Он так нещадно желал познать сладость ее рта, коснуться кончика языка, что потребовалось всего лишь мгновение, чтобы она научилась его целовать так же, как и он — напористо, страстно, жарко.

Когда его тяжелая рука скользнула вниз и дотронулась до талии, она разорвала пылкий поцелуй, порывисто вздохнула, принимаясь водить своими крошечными ладошками по его телу.

Кожа у него была настолько раскаленная, что буквально обожгла ее шелковистые подушечки пальцев. Затем Джонс слегка наклонился и провел руками по ногам Бетти по направлению вверх, глубоко зарываясь пальцами в тугие округлости бедер, удовлетворенно постанывая.

— Ты такая сладкая, — пробормотал он сквозь агонию и вновь повернул к ее припухлым губам. Поцелуй становился все крепче, все жарче, его горящие лихорадочным огнем руки бродили по ее ногам и туловищу, познавая все изгибы и линии, словно он был профессиональным скульптором, вдохновляющимся своей музой.

Но Элизабет не хотела оставаться пассивной участницей этих игр. Ее руки тоже устремились на поиски чего-то неизведанного. Она стянула с него футболку с принтом в виде буквы «S», рьяно ощупывая горячую плоть, словно исследуя. Волосы у него на груди густо кучерявились.

— Джагги, — промурлыкала Бетти, губами следуя за своими ладонями, вскользь дотрагиваясь до полоски волос, исчезнувшей в его джинсах. Ему оставалось только замереть, отдавая себя на растерзание ее чувственных губ.

Бетти едва не вскрикнула, когда нечаянно коснулась обнаженным телом до его воспаленной плоти, а горячие руки Джагхеда стали пытливо ощупывать ее. Мужская рука скользнула к ее обнаженной груди, и Купер затаила дыхание от страха: вдруг он сейчас ее отвергнет, ведь она такая маленькая, однако брюнет охватил ее тесным кольцом, а губы прижались к шее, и она тотчас забыла обо всех своих воображаемых физических недостатках.

В тот момент, когда губы Джагхеда прожгли тропинку из влажных поцелуев от ярко выраженной ключицы до девичьей груди, ее бедра предателски задрожали.

Брюнет глухо, чувственно рассмеялся и прикусил зубами сосок. Она взвизгнула и отодвинулась. Джагхед быстро схватил ее за талию и прижал к себе снова, одновременно прикусив ей мочку уха.

— Ты теперь моя, — процедил он сквозь зубы, и его дыхание, жаркое не менее чем кожа, обожгло ей ухо, и, казалось, пронзило ее до самых костей.

Его руки были требовательными, они вдавливали ее тело в каменную плоть, — казалось, он хочет слиться с ней в одно целое.

Бетти, ослепленная жаром страсти, оглушенная музыкой, тоже прижималась к нему все теснее, просовывая ногу промеж его бедер.

Ладонь Джагхеда скользнула по ее спине, медленно-медленно ощупывая каждую складочку и углубление, пока он не достиг, наконец, центра ее плоти. Задыхаясь от волнения, девушка покорно откинула голову назад.

Его слегка шершавые кончики пальцев поглаживали внутреннюю поверхность ее бедер, едва касаясь их. И она открывалась ему, обвив ногами его бедра, сжимая их изо всей силы, словно хотела раздавить.

Она застонала, но он заглушил стон, впившись в ее рот так, будто хотел проглотить, и Бетти, чуть ли не плача, еще теснее к нему прижалась. Одним ловким движением он стянул с себя заношенные джинсы, и его мужское начало прильнуло к ее женскому. Придерживая девушку за безупречную талию, Джагхед принялся осторожно проникать в ее обитель.

Сдерживая себя, он то продвигался вперед, то останавливался, давая ощущениям перелиться из одного тела в другое, пока Купер, нетерпеливая, неопытная, не начала двигаться — неловко, неровно. Джагхед опять охватил ладонями ее бедра, направляя ее, подчиняя плавному, неспешному ритму, и она все острее ощущала боль, доставляющую ей неземное наслаждение.

Когда темп участился, и его движения стали напористее, она вцепилась ногтями в его спину и укусила в шею. Все тело извивалось и уклонялось, словно она боролась с ним, в то же время о чем-то неотступно моля.

В один миг темноволосый парень перевернул ее на спину, и она ощутила на себе великолепную, прекрасную тяжесть. Он так вдавил ее в диван, что, казалось, та сейчас провалится куда-то в неизведанную бездну, одурманенная своими страстными мыслями и желаниями.

Раскаленная добела музыка в ее голове, как молния, прожгла ее тело, оно распалось на части, дрожа и сотрясаясь, и наконец застыло в бессилии.