Любить не страшно

Я испытал настоящее разочарование, когда она попыталась тут же отстраниться. И мой собственный голос, предавая хозяина, звучал так, будто я пережил сексуальный марафон длиной в ночь, так, будто я пробежал пару километров только что, сию секунду. Да что это со мной? Меня переполняло не обычное и вполне объяснимое сейчас желание банально трахаться, заниматься сексом с женщиной, а какое-то другое, непонятное, необъяснимое чувство. Которое, да, зарождалось где-то внизу, в паху, заставляло мой член рваться из трусов, до боли напрягаться и ждать разрядки, но в то же время оно отдавалось жаром в сердце. И этот мой орган замирал на несколько секунд, а затем с неимоверной силой продолжал гонять кровь, грозящую превратиться в лаву.

Как бы со стороны я видел, как Лиза снова придвинулась в моему плечу, только теперь прижалась губами к шее. И ее грудь толкнулась твердым соском в мою. И все… Крышу сорвало.

Я буквально накинулся на нее. Опрокинул на подушку. Распластал ее тело под собой. И впился губами в сосок, проходя по нему языком, покусывая и удивляясь тому, как неожиданно резко выгнулось ее тело дугой, как судорожно сжались ее пальцы на моих волосах, причиняя легкую боль, которая еще больше распаляла меня, хотя, кажется, больше просто некуда.

Я пробовал на вкус кожу ее живота, подрагивающего и сжимающегося под моими прикосновениями. Знал, чувствовал, что ей нравится, видел, как руки, отпустившие волосы, сжали простыню. Но и сопротивление ощутил в тот момент, когда собрался, раздвинув ей ноги, устроиться между ними, чтобы поласкать там. Она неожиданно попыталась сжаться и оттолкнуть. Что бы это значило?

Я поднял голову и всмотрелся в Лизино лицо — раскрасневшееся, обрамленное разметавшимися по подушке русыми волосами, с горящими глазами… явно испуганное лицо. Что бы это значило… блядь? Хотя, может быть, ей попадались такие партнеры, которые просто, в силу своего молодого возраста, не утруждали себя подобными ласками? И именно это для нее в новинку?

— Лиза? Я хочу поласкать тебя… Позволь мне…

Она, только что сжатая, как пружина, медленно расслабилась в моих руках и сама (!) раздвинула ноги, абсолютно доверяя мне, позволяя делать все, что захочу.

И я, действительно, хотел… Но не только смотреть, хотя ее вид был до безумия возбуждающим — юная, стройная, с широко раскинутыми в разные стороны ногами. Она была красивой везде, и даже между ног… Аккуратно выбритая, маленькая, с сомкнутыми, закрытыми складочками… Мне хотелось, очень хотелось, попробовать ее. Не для того, а точнее, не только для того, чтобы доставить удовольствие ей, а для себя. Я должен был знать, какая она… Никогда раньше с другими даже не думал об этом.

Она дрожала всем телом, когда я раздвигал эти влажные складочки языком, когда трогал чувствительный бугорок клитора. Она что-то прошептала, когда я стал водить языком вдоль всей промежности, чуть вдавливаясь внутрь, потом снова возвращаясь к клитору. Я хотел знать, что именно, но был слишком поглощен своими собственными действиями — не мог оторваться. Она была такой гладкой, упругой и розовой, такой невозможно вкусной, что, если бы я поспешил снять свои штаны раньше, никогда бы не довел ее до оргазма. Просто не сдержался бы. Я получал удовольствие сам. Как это ни странно. Как если бы это она меня сейчас… Нет-нет, не думать, не представлять себе это… иначе, просто не дождусь и кончу в штаны, как подросток.

Когда она стала неловко приподнимать бедра мне навстречу, я понял, что ее разрядка уже близка. Накрыл губами клитор и легко, опасаясь сделать больно, пососал его. Полустоном, шепотом в комнате раздалось мое собственное имя. Она шептала его, как молитву, повторяла снова и снова, пока тело выгиналось в судороге наслаждения. И это жаркое "Матвей… о-о… Матвей" было самым божественным звуком, который я когда-либо слышал во время секса.

Ждать больше не мог. Не отрывая от нее взгляда, быстро стянул штаны до колен, на большее не было сил. Нащупал в кармане приготовленный раньше презерватив. Разорвал упаковку зубами. В долю секунды раскатал по буквально дымящемуся члену.

Провел им несколько раз по влажным от ее выделений и моей слюны складочкам и попытался войти в узенькую щелочку. Но получилось совсем немного и все… Я, в недоумении, остановился, застыл, не решаясь толкнуться сильнее. Что за фигня?

Поцеловал сжатые (от страсти?) губы. Глаза Лизы были крепко зажмурены. Руки вытянуты вдоль тела и ладошки сжаты в кулаки. Почему она…? Я не мог понять, почему она так странно себя ведет сейчас?

И тут неожиданно огромные глаза распахнулись и уставились прямо мне… кажется, в душу. Пальцы разжались. Руки поднялись и легли на мои ягодицы. Она лишь слегка сжала их и чуть надавила. И я, лишившись разума совершенно, сделал сильный толчок внутрь ее тела.

Я сразу понял, что произошло. Я не мог ошибиться. Она была девственницей. Была… И уже слишком поздно.