Любить монстра

«Я всегда говорила, что однажды она вернется домой. Может, она будет уже другой Наташей, но она все равно возвратится. Ее исчезновение довлело над моей жизнью, с тех пор как ее похитили у меня в десять лет.

Каждый день я молилась, чтобы с ней все было хорошо, говорила ей, чтобы она держалась, и надеялась, что однажды она вернется домой. Каждый год я отмечала ее день рождения, готовя ее любимый шоколадный торт. Его никогда не ели, но он так или иначе напоминал о всяких пустяках, связанных с нею, и о том, что ей так нравилось помогать мне его готовить.

Что на самом деле действовало мне на нервы, так это то, что каждый давал мне кучу советов, особенно когда говорили «жизнь продолжается» и всякое такое. Я как будто оказалась во временном разрыве. Вокруг меня-то жизнь продолжалась, но в моих мыслях она остановилась на том дне, когда пропала Наташа.

Порой я даже желала, чтобы нашлось хотя бы ее тело. Тогда, по крайней мере, я получила бы хоть какое-то облегчение, и у меня была бы могила, где я могла бы оплакивать свою прекрасную дочку. Но вместо этого я продолжала ждать, что она в любой миг войдет в дверь. Я сохранила все письма, что она получала, и ее вещи, как она их и оставила. В ванной у меня стоял ее шампунь “Барби” и мыло “Покахонтас”. Однажды я обнаружила, что вещи Наташи поела моль, и едва не умерла от горя»

(Бригитта Сирни)

***

С тех пор, как Наташа впервые поднялась наверх, все немного изменилось. Ночевать она по-прежнему должна была в подполе, но во всем остальном теперь все было по-другому. Датчик издавал противный писк, и вскоре в дверях появлялся Вольфганг. Они шли завтракать наверх, а потом Наташа вновь спускалась, чтобы сделать уроки. Вольфганг отправлялся по делам, а девочка должна была сделать все, что он задавал. Он мало что смыслил в географии, химии и астрономии, но вот математику и физику изучать заставлял, а также требовал, чтобы Наташа пересказывала ему все прочитанные книги. Когда Приклопиль возвращался домой, Наташа обычно поднималась наверх и разогревала ужин. Вечера они обычно проводили за просмотром телевизора. В такие моменты девушка видела то, как Вольфганг наслаждается иллюзией счастливой семьи, которую он так тщательно пытался создать. У него неплохо получилось. Этой же иллюзией наслаждалась и Наташа.

Вскоре после того, как Наташа впервые оказалась в гостиной с розовыми стенами, она начала упрашивать Вольфганга разрешить ей выйти на улицу. Хотя бы на несколько минут. Серый и неприглядный пейзаж за окном казался ей теперь чем-то нереальным. Куда более настоящими казались огромные фотообои с березовым лесом на кухне дома в Штрасхофе.

Приклопиль поначалу наотрез отказался. Он даже наорал на девочку за то, что ей подобные глупости лезут в голову, но шло время, и тихий пригород Вены погружался в зимнюю дрему. Рождество должно было наступить уже через неделю. Главный праздник для Наташи, а значит, и для него. Каждый раз, когда он спрашивал, что она хочет в подарок от Санта-Клауса, Наташа говорила о прогулке. В 20-х числах декабря он все-таки сдался. Поздним вечером он подвел девочку к входной двери и отпер тяжелый замок.

– Если ты попытаешься убежать, я тебя убью. Если ты попытаешься закричать, я тоже тебя убью, а заодно и всех, кто тебя услышит, – предупредил он. – А потом мне придется убить и себя, – чуть тише добавил он.