Любить монстра

Рядом спит Микки. Лицом в подушку. Предпринимаю неудачную попытку встать, но что-то останавливает меня на полпути. Только в этот момент вижу, что одной рукой Микки сжимает мое запястье. Это было бы романтично, если бы не так больно. Рука за ночь затекла и онемела. От резких движений кровь вновь стала поступать, и всю руку теперь пронизывает тысяча маленьких иголочек. Второй рукой, преодолевая боль, пытаюсь разжать пальцы Микки. Похоже, это невозможно.

– Доброе утро, – хрипит он и убирает руку. Замечаю ожог после вчерашнего. Довольно большой. Не зря он так матерился. Вспоминаю кадры, где он весь в огне падает на меня, пытаясь потушить волосы. Вообще не помню, как это происходило на самом деле. Помню только кадры.

Поднимаюсь. Лучше бы этого не делала. Чувствую себя как пенсионер.

– Я как-то не готова сегодня к новому ограблению, – говорю я и с тоской смотрю на душевую комнату, до которой еще нужно дойти.

– Значит, не будем никого грабить, – бормочет он и засовывает голову под подушку.

На часах половина одиннадцатого. Я собираюсь с духом и все-таки ползу в душ. Вчерашний мини-пожар для меня тоже не прошел даром. На правую ногу больно наступать. И левое плечо после пули. Отличный набор. Такое ощущение, что я на войне побывала.

– Ты тоже чувствуешь себя как использованный презерватив? – вместо банального «Доброе утро» спрашивает Виктор. Он сидит за столом на кухне хостела перед огромной чашкой с кофе.

– Я никогда не задумывалась о том, что чувствуют использованные презервативы.

Ленц тоже здесь. Читает что-то, развалившись в кресле. Прямо настоящая семейная идиллия. Семья. Друзья. Эти слова больно грохочут в голове. Вот что это. Семья. Друзья. То, что у меня отобрали. Даже дыхание перехватывает. Не от страха. Я улыбаюсь.

– Чего смеешься? – недоверчиво смотрит на меня Виктор.

– Прямо как утро в семье, – поясняю я.

– Ты вроде как мать семейства? – спрашивает Виктор. – Прости, но не тянешь. Хотя вообще ты права. Чувствую себя как дома, из которого меня выгнали… – задумчиво продолжает Виктор. – Слушай, там в холодильнике куча еды, это не вы вчера закупились? – меняет он тему разговора.

– Мы, – киваю я.

– Отлично! – подскакивает Виктор и начинает доставать из холодильника продукты. – На фига четыре банки арахисового масла? – спрашивает он, изучая полки.

– Не трожь, это мое, – говорю я и достаю из холодильника масло и булочки.

– Если ты при мне съешь все это, я расплачусь со своими кредиторами, – говорит Виктор.

– Бери, – хмуро говорю я и пихаю в его сторону масло. Он тоже принимается намазывать маслом кусок хлеба.

– Знаешь… Нам вчера предложили заработать десять тысяч евро, – говорю я. Меланхолично смотрю на то, как кусок хлеба покрывается сантиметровым слоем масла.

– Порно или наркотики? – по-деловому спрашивает Виктор.

– Ограбление продуктового магазина.

Виктор даже поперхнулся. В дверях стоит Микки. Ленц даже поднимает голову от экрана.

– Это немного… перебор, – говорит Виктор.

– Тоже так считаю, – отвечает Микки и идет к чайнику.

– Вам хотят заплатить за ограбление? – спрашивает Ленц.

– Звучит немного абсурдно.

– «Мы вчера украли и вернули три миллиона евро». После этой фразы нашествие инопланетян и то звучит вполне реально, – говорит Ленц. Если бы это был мультик, в его глазах были бы значки долларов, вернее евро.

– Что пишут? – интересуюсь я.

Ленц читает что-то про нас. Про себя. Мы все так все время делаем. Постоянно. Читаем очередные заметки, отрывки новостных репортажей, форумы и, кажется, стараемся соответствовать своему образу. В конце концов, он лучше того, что есть на самом деле. «Аутичная Верена Вибек, которую из огня выносит психопат по имени Микки Нокс». На самом деле все совсем не так впечатляюще.

«– …Мы глубоко признательны Микки, Верене, Виктору и Ленцу…» – он имитирует женский голос журналистки. – Да. В большей степени даже Ленцу. Так, дальше неинтересно.

– Почему? – спрашивает Микки.

– Потому что там про тебя, – поясняет он. – А, вот, нашел.

«– То есть вы не намерены подавать на них в полицию? – Ленц вновь говорит женским голосом.

– Ни в коем случае. Более того, эти три миллиона мы решили отдать на благотворительность. Если бы могли, отдали бы этой команде сумасшедших, но их слишком сложно найти.

– Чем объясняется такая лояльность?

– Да ничем особенным. Они ничуть не навредили банку. Вчера отделение было закрыто для технической проверки и аудита. Фактически он и был осуществлен, просто вдобавок ко всему заснят на камеру. Учитывая прирост числа заявок на кредиты и открытие счетов в нашем банке, не вижу никакой необходимости в судебной тяжбе. В этой истории все остались в выигрыше. Сколько у них уже просмотров? Миллион?

– Уже больше. Ну что ж. Спасибо. Мы беседовали с владельцем сети банков в Голландии мистером Ваальдфортом…»

– Как там Черная Луна? – спрашивает Микки. Он курит уже четвертую сигарету, но настроение, судя по всему, у него хорошее. Он открывает одно из панорамных стекол, и сюда врывается порыв промозглого ветра.

– Ты о ком? – не понимает Ленц.

Микки подходит к Ленцу, нагибается к его ноутбуку и открывает нужный сайт.