Любимый мой

Но Шейн уже не слушала его, ее мысли были далеко в прошлом.

- У нас с Рейфом были разные матери. Ты знаешь об этом? Впрочем, не важно... Моя мать и отец погибли, врезавшись на катере в причал. Мне тогда было три года, а Рейфу - шестнадцать. Мы остались одни, мать Рейфа умерла от какой-то болезни еще до того, как познакомились мои родители. И ему пришлось взвалить на свои плечи огромную ответственность: управлять кофейной плантацией, присматривать за мной, распределять семейный бюджет...

- Я ничего не знал... - Чэз нежно обнял Шейн за плечи и посадил на кровать. - И что же случилось потом?

- Он все потерял. Наш дом, деньги... Рейф был в отчаянии: нам нечего было есть.

- И что он сделал?

- Рейф собрал оставшиеся деньги, позвонил сестре моей мамы и попросил ее забрать меня к себе. Тетя Джеки прилетела и забрала меня во Флориду как раз накануне Рождества...

- А как же он?

- Тетя сказала, что Рейф не имеет к ее семье никакого отношения, и отказалась заботиться о нем. С тех пор она даже не произносила его имени и уж, конечно, не говорила о его дальнейшей судьбе.

Чэз никак не мог представить Рейфа - мужественного, волевого человека - беспомощным подростком.

- Она что же, бросила его на произвол судьбы?

Шейн молча кивнула и продолжила свой рассказ:

- Я очень не хотела уезжать. Я была готова жить с Рейфом на улице, лишь бы остаться в Коста-Рике. Но кто станет слушать маленького ребенка!

- И как тебе жилось у нее? - осторожно спросил Чэз, прижимая ее к себе и чувствуя, как она дрожит.

- Тетя Джеки любила рассказывать о том, какой легкомысленной и порочной была моя мать и что она была против ее брака с моим отцом. Первое, что она сделала, когда мы приехали во Флориду, - сожгла мое скудное имущество, в том числе и любимую куклу - подарок Рейфа... - У Шейн задрожали губы и на глазах выступили слезы. - Ты часто спрашивал меня, почему мне так хочется иметь на Рождество елку... Понимаешь, у тети Джеки ее никогда не было... Я росла, как Золушка у злой мачехи...

- А как же Рейф? - спросил Чэз, когда она немного успокоилась. - Он искал тебя?

- Да, и нашел.

- Сколько тебе было тогда лет?

- Двенадцать.

"Девять лет - вечность для маленькой сироты! - подумал Чэз. - Девять лет! Я искал тебя так же долго, Шейн!" Вслух он поинтересовался:

- И тетя Джеки вернула тебя?

- Нет, - Шейн брезгливо поморщилась, как будто испачкалась чем-то мерзким. - Она продала меня ему.

Чэз почувствовал, что всей душой ненавидит эту отвратительную женщину. Он еще крепче прижал к себе Шейн, шепча ласковые слова.

- Нет, Чэз, - остановила она его, - ты меня не так понял. Я рассказала тебе эту историю не для того, чтобы ты меня пожалел!

- Не волнуйся, все хорошо...

- Нет, - Шейн спрятала лицо у него на груди, все плохо! Я знаю, ты не можешь любить меня, но Сарите очень нужна твоя любовь. Она невинный ребенок, не заставляй ее страдать, как страдала я. Девочка нуждается в бабушке. Прошу тебя, Чэз, выполни мою просьбу!

- Не надо, не плачь...

Шейн торопливо вытерла слезы:

- Прости меня, я больше не причиню тебе боли... Дом для Сариты готов и я ухожу.

Чэзу хотелось кричать, плакать, ругаться на чем свет стоит, но.., он не мог, сраженный неожиданным известием: она все же собирается уйти от него!

Глава 10

Чэз удивленно замер в дверях гостиной, увидев, что Пенни беседует с доньей Изабеллой. И не просто беседует, а учит играть в карты!

- Боюсь, вы расстроитесь, увидев мои карты, ухмыляясь, заявил Пенни.

- Я постараюсь держать себя в руках.

- Масть! Вы проиграли!

- Сыграем еще раз, сеньор Пенворси?

- Охотно, сеньора! Только не называйте меня полным именем.

- Как вам угодно, сеньор Пенни.

- Так, уже лучше! - усмехнулся тот, выкладывая карты на стол. - Два туза, два короля.

- Впечатляет, - улыбнулась донья Изабелла. -А у меня четыре дамы. Я выиграла, не так ли?

"Вот уж не думал, что настанет такой день, когда я увижу этих двоих играющими в карты!" - подумал Чэз, ухмыляясь. На этом сюрпризы не закончились. Войдя на кухню, он увидел, как Моджо и Сарита вместе пекут печенье. Они стали неразлучными друзьями с тех пор, как она случайно забежала на кухню. Моджо в тот момент сидел за столом и чистил картошку.

Сарита резко остановилась и, вместо того, чтобы испугаться, с интересом уставилась на его шрамы, потом забралась к нему на колени и стала осторожно складывать очищенный картофель в миску с водой...

Несмотря на то, что все было более чем прекрасно, Чэз страдал: Шейн ушла от него! Он каждую минуту вспоминал о ней, о ее страстном желании нарядить рождественскую елку, о том, как отчаянно она нуждалась в его любви. Чэз ненавидел себя за то, что своим малодушием растянул их страдания на девять долгих лет и не смог своей любовью исправить ошибку, когда они снова встретились. Неожиданно ему пришло в голову одно очень важное решение, и он направился в кабинет. Там он открыл выдвижной ящик письменного стола, достал визитную карточку Рейфа и набрал нужный номер. Раздался гудок.

- Бьюмонт слушает, - раздался знакомый голос.

- Ты сказал, что я могу обратиться к тебе за помощью...

- Макинтайр?