Любимица стаи

Земля была холодной. Ветки, собранные в подобие походной постели, ситуацию не спасали, да ещё и спину кололи нещадно. Без спасительного жара костра ночь быстро напомнила о надвигающейся осени. Стуча зубами, я свернулась калачиком, спрятала руки между бёдрами и попыталась заняться самовнушением.

Мне не холодно. Не холодно. Не холодно.

Чёрт побери! Я сейчас себе почки отморожу!

Пока я всерьёз рассуждала о возможном воспалении лёгких, к спине прильнуло пушистое тело и окутало желанным теплом. На плечо опустилась меховая морда.

Йен снова пришёл на помощь!

Лежать, прижавшись к волчьему боку, было не только теплее, но и мягче. Я завозилась, устраиваясь удобнее.

И поймала злой, полный обжигающей ревности взгляд. Тибер смотрел на то, как Йен обнимает меня в зверином обличье, и стискивал кулаки. Крылья  носа раздувались,  мышцы на скулах подрагивали.

– Я устал, – сказал он. Подошёл к нам и грубо оттолкнул от меня брата. – Твоя очередь дежурить.

– Разве прошло три часа? – сонно пробормотал Йен.

– Прошло.

Боги, да у этого ревнивца даже руки дрожали от ярости!

– Давай-давай, шевелись. Занимай позицию.

– Иду я, иду. Хватит пихаться.

– За мелочь не беспокойся, – оранжевые глаза сверкнули жадностью. – Я не дам ему замёрзнуть.

От того, каким тоном это было сказано, всё внутри заледенело и рухнуло вниз.

Испуганная, я наблюдала за тем, как Йен, зевая и почёсывая поясницу, бредёт в сторону потухшего костра. Но тут обзор заслонили. Перед лицом возникла хмурая физиономия Тибера. Меня бесцеремонно развернули и прижали к себе спиной. На живот опустилась тяжёлая ладонь. В ягодицы ткнулся твёрдый внушительный член.

– Ты обуза. Слабый, никчёмный человечек. Только проблемы от тебя, – ушной раковины коснулось жаркое дыхание. Тибер шептал гадости, при этом намеренно задевал кожу губами. – Но не волнуйся. Я не дам тебе сдохнуть от холода. Ты нужен нам, чтобы отыскать твою безбашенную сестрицу. Она вернёт клану потерянную магию. Ради этого можно потерпеть твоё общество.

Не знаю, кому Тибер заговаривал зубы – себе или мне, – возбуждённый член у моей задницы с головой выдавал его заинтересованность.

Глава 6

Уснуть я, разумеется, не смогла. Лежала, вжатая в  мускулистую грудь, и боялась пошевелиться. Тиберу до спокойного отдыха тоже было  далеко. Сердце бешено колотилось в мою лопатку, член, прижатый к попе, красноречиво пульсировал. К этим неудобствам я привыкла, но тут рука на животе пришла в движение – скользнула под толстовку, под майку и принялась поглаживать голую кожу.

Я замерла. Перестала дышать.

Неужели волк не понимал, что переходит черту? Что его поведение выглядит однозначно? Или… понимал? Прощупывал почву? Пытался определить границы дозволенного?

Я замычала. Хотела протестующе крикнуть, но вовремя вспомнила о своей немоте. К счастью, более решительных действий не понадобилось. Рука исчезла. Снова легла на живот, но уже поверх ткани.

– Спи, – прошипел Тибер в затылок. – Шумишь тут.

– Ты бы волком обернулся, – заметил Йен, зевнув у погашенного костра. – Тейту было бы теплее. Что толку от человеческих обжиманий?

– Отстань. Тебя не спросили. Сам обернись – будешь лучше чувствовать угрозу.

Рука Тибера прижалась к моей талии крепче. Другая – скользнула под шею, вынудив устроить голову у оборотня на плече. После этого, на мой взгляд, поза стала неприлично интимной. Зато зубы больше не стучали от холода. Йен ошибался: даже в человеческих обжиманиях толк был. Температура тела волка в любом обличье не опускалась ниже сорока градусов. Казалось, спиной я прислоняюсь к горячей печке.

– Спи, – снова приказал Тибер, да только, вопреки его словам, я отчаянно сражалась с усталостью.

Нельзя было позволить себе отключиться раньше своего навязчивого поклонника. Это сейчас его рука расслабленно и неподвижно покоилась на моём животе, а усни я, кто даст гарантию, что та не скользнёт выше или ниже, снова не заберётся под одежду? А там у меня шокирующий сюрприз.

Но веки тяжелели. Спиной я чувствовала, как мерно вздымается при дыхании чужая грудь, и эта ритмичность, приятный жар вводили в  подобие медитативного транса. Глаза закрылись. Сопротивляться усталости стало бесполезно.

Во сне пришли воспоминания.

* * *

Я сидела на лекции по матанализу, когда телефон в сумке взорвался гитарными риффами.

Чёрт! Забыла выключить.

– Простите, – прошептала я и полезла в рюкзак. Пока  копалась там в поисках вопящего мобильника, к варварской музыке добавился не менее варварский вокал. Тейт опять в тайне сменил мелодию. Шутник чёртов.

Плохие динамики искажали звук, делали его дребезжащим. От рёва старого рокера уши сворачивались в трубочки, а телефон всё не находился.

Преподаватель остановил презентацию и наблюдал за моими судорожными трепыханиями, поигрывая лазерной указкой. Студенты хихикали.

Отчаявшись, я принялась выкладывать на стол содержимое рюкзака: зеркальце, расчёска, ключи, прокладка…

Ой. Вот это точно лишнее.

Трубка провалилась в дыру в подкладке, так что к тому моменту, как я её отыскала, терпение мистера Дженкеля достигло точки кипения.

– Тая, будьте добры, решайте свои дела в коридоре.