Читаем Любимец зрителей полностью

– Он меня просто-таки нокаутировал, – признается Сильвен. – Он предлагает нам Мирбо, Берстайна – всех, кого угодно, только не Гёте.

– Что и говорить, – удрученно соглашается Медье. – Он перегнул палку. Я обговорю это с Джузеппе. У меня с ним встреча завтра в Риме. Но если верить словам Джузеппе, с Фьорентини можно либо согласиться, либо порвать.

– В таком случае я порываю, – заявляет Сильвен.

Он возвращается в Нейи, пав духом.

– Я влип, – объявляет он Марилен. И описывает встречу с итальянцем. – С такой интерпретацией Гёте мне в седло не вернуться, – заключает он. – Но какая же невезуха. Боже правый, какая невезуха! Можешь ты представить меня за рулем машины в воскресный вечер, сплевывающим, как последний забулдыга? Меня, Сильвена Дореля!

– Тебя задевает именно это? – спрашивает Ева.

– Нет, все, вместе взятое. Но в особенности это, да. Самоубийство Вертера – высочайшее волеизъявление. Это… ну, не знаю… самопожертвование: вот мое тело, вот моя кровь… жертвоприношение в его идеальной форме, а не занос колес на пятачке автотрека!

– Успокойся, – увещевает его Марилен. – Может, кое-что не так уж плохо и пойдет в дело. При хорошем режиссере…

– О-о! – восстает Сильвен. – Ради роли ты согласна на что угодно.

– Ладно. Ну что же, тогда не будем об этом, – обиделась Марилен.

– Нет, напротив, – вмешивается Ева, – будем!

Она извлекает из сумочки газетную вырезку и протягивает Сильвену:

– Прочти!

«ИЗ ЛУННОГО СВЕТА В SUNLIGHTS[25]

Как нам стало известно из достоверного источника, вскоре предполагается экранизировать “Вертера”. Впрочем, речь идет не об опере Массне, а о романе Гёте. И на роль Вертера прочат актера, некогда знаменитого, однако мы не назовем его имени, поскольку теперь оно всеми забыто. Как говорится, следите за афишами. Романтический герой? Таинственный красавец? Угадали! Играть Вертера в его возрасте!»

– Какая гадость, – бормочет Сильвен. – Кто же это решился на такую публикацию?

– И ты еще спрашиваешь? – говорит Ева. – Можешь не сомневаться, за ней последуют другие.

– Да, наверняка это Марсьяль выболтал секрет, – продолжает Сильвен. – Он знаком с Фрескини. Само собой, он исподтишка начинает наступать мне на пятки, чтобы занять мое место. Правда, я занял его место.

– Заткнись, – говорит Марилен. – Хватит об этом.

Ева скатывает хлебный шарик и роняет его в пепельницу.

– Хочешь послушать моего совета, – говорит она, – оставь свой ответ про запас. Ответив выпадом на выпад, ты потеряешь лицо, и тогда считай себя конченым человеком. Эстафету примут другие газеты. В конце концов, ты же знаешь, на что способны люди. На твоем месте я позвонила бы Медье и сказала, что принимаю его предложение, но тем не менее сценарий нуждается в доработке. И так от поправки к поправке мало-помалу заставишь признать себя. Если же дела не пойдут, то отступишь с честью. Тебя уже не обвинят в том, что ты клюнул на первое соблазнительное предложение сниматься. Ты повел себя, как надлежит подлинному профессионалу. И можешь на меня положиться. Я тоже умею обращаться со слухами. Марсьяль расшибет себе нос.

Сильвен дает себя уговорить. Время не слишком позднее, и можно еще звякнуть Медье домой.

– Я подумал. И не схожу с дистанции. Но настаиваю на том, что сценарий нуждается в переработке. Потрясенный интерпретацией Фьорентини, я забыл спросить у вас имя режиссера.

– Его еще не выбрали, – говорит Медье. – Джузеппе подумывает о Марио Фальконе, но я бы предпочел француза. Фальконе не лишен таланта – что правда, то правда, – но только он к месту и не к месту сует политику, чем грешит и сам Фьорентини. Его история конкуренции автомобильных магнатов списана с реальной жизни. Вот почему я и колеблюсь. По возвращении из Рима звякну вам.

Благодаря усилителю звука Ева и Марилен тоже прослушали их разговор.

– Он осторожничает, этот Медье, – заявила Ева. – Вот видишь, хорошо, что ты ему позвонил. Значит, еще не все потеряно.

У Сильвена отлегло, ему не до любви, и он предпочитает уединиться в спальне для гостей. На сон грядущий он наугад раскрывает своего «Вертера».

«Иногда я говорю себе: твоя судьба уникальна. Ты можешь считать всех других счастливыми: никогда еще простой смертный так не мучился, как ты. А потом я читаю какого-либо древнего поэта, и у меня впечатление, словно я читаю в своем собственном сердце. Мне предстоит столько страданий! Как? Значит, и до меня жили такие же несчастные, как я сам!»

И уважительно откладывает книгу на тумбочку. Фьорентини – варвар! Мир прогнил. Кино выставляет поэтов на панель. Ах! Уснуть бы и не просыпаться. «Какой бред. Полная чушь!» – бормочет он себе под нос, побеждаемый сном. Но знает, что, проснувшись поутру, станет прислушиваться к телефону и, словно завороженный им, ждать и надеяться, до одурь считая часы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Misterium

Книга потерянных вещей
Книга потерянных вещей

Притча, которую нам рассказывает автор международных бестселлеров англичанин Джон Коннолли, вполне в духе его знаменитых детективов о Чарли Паркере. Здесь все на грани — реальности, фантастики, мистики, сказки, чего угодно. Мир, в который попадает двенадцатилетний английский мальчик, как и мир, из которого он приходит, в равной мере оплетены зловещей паутиной войны. Здесь, у нас, — Второй мировой, там — войны за обладание властью между страшным Скрюченным Человеком и ликантропами — полуволками-полулюдьми. Само солнце в мире оживших сказок предпочитает светить вполсилы, и полутьма, которая его наполняет, населена воплотившимися кошмарами из снов и страхов нашего мира. И чтобы выжить в этом царстве теней, а тем более одержать победу, нужно совершить невозможное — изменить себя…

Джон Коннолли

Фантастика / Сказки народов мира / Ужасы и мистика / Сказки / Книги Для Детей

Похожие книги

Адвокат. Судья. Вор
Адвокат. Судья. Вор

Адвокат. СудьяСудьба надолго разлучила Сергея Челищева со школьными друзьями – Олегом и Катей. Они не могли и предположить, какие обстоятельства снова сведут их вместе. Теперь Олег – главарь преступной группировки, Катерина – его жена и помощница, Сергей – адвокат. Но, встретившись с друзьями детства, Челищев начинает подозревать, что они причастны к недавнему убийству его родителей… Челищев собирает досье на группировку Олега и передает его журналисту Обнорскому…ВорСтав журналистом, Андрей Обнорский от умирающего в тюремной больнице человека получает информацию о том, что одна из картин в Эрмитаже некогда была заменена им на копию. Никто не знает об этой подмене, и никому не известно, где находится оригинал. Андрей Обнорский предпринимает собственное, смертельно опасное расследование…

Андрей Константинов

Криминальный детектив