Любимец зрителей

– Садитесь же. Продолжайте чувствовать себя здесь как дома. Ваше здоровье.

Пока она пила, ее глаза над стаканом весело смеялись. Поставив его на стол, она скрестила полноватые ноги.

– Матеи? – переспросила она. – Я не ошибаюсь?.. Ну и посмеемся же мы с Лейлой, когда я опишу ей картину. Когда же вы с ней виделись?

– Вчера вечером, в аэропорту.

– Как! Она встречала вас?

– Да. Я ее известил.

– Мне она и словом не обмолвилась. Она становится все более скрытной. И давно вы знакомы?

– О! Добрых лет семь… Я встретился с ней у друзей незадолго до своего отъезда. Мы танцевали и потом… Какая нужда расписывать вам нашу встречу? Я влюбился с ходу. И был бы не прочь увезти ее с собой, если бы она согласилась.

Доминик задумчиво допила стакан.

– Странное дело, – сказала она. – Я имею в виду то впечатление, какое Лейла производит на мужиков. Ну и какой вы нашли ее при этой встрече? Вам не показалось, что она чересчур… ну, вы знаете, что я хочу сказать…

– Нет. Я не обратил внимания.

– После семи лет знакомства она вам, полагаю, не просто приятельница. Ведь я могу быть с вами откровенной?.. Наша профессия… Вы понимаете?.. Лучше уж мне предупредить вас сразу, чтобы избавить обоих от тяжелого объяснения. Я вас шокирую?.. Скажите честно. Ну хоть отчасти. Пытаюсь поставить себя на ваше место. Вы прибываете с другой планеты и узнаете, что женщина, о которой вы помнили долгие годы, стала, как говорят некоторые кретины, «дурной» женщиной… О! Мне пришлось с ней повозиться, это точно. Пришлось учить буквально всему. Имя Лейла – его придумала ей я из-за ее восточной внешности. Оно означает «дочь ночи». Согласитесь, неплохо звучит! Ее мать была персиянка, вы разве не знали?.. Потом я учила ее одеваться, чтобы подчеркнуть стиль. Да что там, это я ее создала! Вы на меня не сердитесь? Нет… Вы душка. Еще стаканчик?

Не дожидаясь ответа, она повернулась к бару.

– Зачем она оставила вам ключи?

– Чтобы мне не пришлось останавливаться в гостинице… Поскольку сама она улетела.

Доминик, казалось, удивилась.

– Улетела? Куда?

– Понятия не имею.

– Когда она собиралась вернуться?

– Она не сказала.

– У нее был с собой багаж?

– Не обратил внимания.

Доминик бросила лед в стаканы.

– Право же, с ней не соскучишься. Я шлю ей открытку с Корсики, предупреждая о возвращении, а она втихаря делает мне ручкой.

– Вы живете здесь вместе с нею? – дерзнул спросить Шаван.

– Нет. Ничего подобного. Я сдала ей свою меблированную квартиру. – Доминик кокетливо улыбнулась. – И очень миленькую, правда? Тут все мое, за исключением картин. Они подарки, как вы догадываетесь. Лейла не из тех, кто тратит деньги на живопись. Она слишком практична. Но расскажите о себе, чтобы мы лучше познакомились.

– О! – сказал Шаван. – Я ничего интересного собой не представляю.

– Ну а все-таки! Вы в отпуске?

– Нет, вернулся насовсем. У меня есть кой-какие планы.

– А правда, что французы все еще неплохо зарабатывают в Африке?

– Немного меньше прежнего.

– Ладно. Видать, из вас приходится тащить каждое слово. Вы с Лейлой – два сапога пара. Но когда она вернется, вы не сможете тут оставаться.

– Что же, переберусь в отель.

– Если у вас завелись приличные деньги, возможно, теперь она за вас и выйдет.

Доминик слегка откинула голову, чтобы всласть насмеяться, потом, глянув на часы, встала.

– Я охотно еще поболтала бы с вами, – сказала она. – Вы нравитесь мне. Красавцем вас не назовешь, но что-то в вас есть… Так и хочется перевести вас через дорогу, как слепого. Мы еще увидимся?

– Да-да, разумеется, – поспешил заверить ее Шаван. – Я просто одичал в Африке. И нуждаюсь в человеке, который поможет мне вернуться к цивилизации.

– Ну что ж, тут есть над чем подумать.

– Давайте позавтракаем вместе, – предложил Шаван.

– Ишь какой напористый. И вправду обитатель лесов!

– Где мы встретимся?

– В «Золотой раковине». Это у самого въезда на бульвар Батиньоль. Скажем, в час. Вот увидите – там очень славно. Лейла любит туда захаживать.

Махнув на прощание рукой, Доминик ушла, оставляя за собой шлейф из аромата духов. Шаван слышал, как щелкнула входная дверь. Он так и не шелохнулся в своем кресле, впав в прострацию. В его голове чередой сменялись мысли, как у больного после операции, который отходил от анестезии. Доминик… Это имя и мужское и женское… Выходит, у Люсьены не было постоянного любовника… И он уже столько дней гоняется за тенью.

В общем, с одной стороны, завеса, окружавшая тайну, несколько приоткрылась. Просто-напросто Люсьена вела двойную жизнь, зарабатывала много денег благодаря богатым и не слишком притязательным клиентам типа Манселя. Но с другой, эта тайна оказывалась за семью печатями из-за Фреда, из-за игрушек в шкафу. Какая тут связь с любовными делами?