Любимец зрителей

Через приоткрытую дверь свет проникает из коридора в комнату, нежно рассеивается и делает зримыми очертания предметов… Позолоченные переплеты книг, знакомые картины, медный зольник около кресла, блестящие предметы на письменном столе. Дверь тихонько открывается. На пороге появляется силуэт, тень которого падает на ковер. Царящее вокруг безмолвие нарушает доносящийся издалека медленный бой старинных часов. Тень колышется, затем делает шаг. Слышно дыхание, частое дыхание испуганного человека. Еще один шаг. Слабый звон металлического предмета.

Силуэт останавливается. Хотя он окружен полутьмой, по очертанию плеча легко догадаться, что это мужчина. Он подходит к письменному столу, садится в кресло. Лампа ярким кругом света выделяет на темном дереве его руки. В одной он держит скомканный носовой платок, другая рука в перчатке, в ней пистолет. Лицо мужчины похоже на загадочную гипсовую маску. Правой рукой он осторожно кладет оружие на бювар, потом вдруг поднятая рука замирает, как будто человек прислушивается. Успокоившись, она возвращается назад, занимает свое прежнее место. Человек вздыхает. Его глаза закрыты, веки мертвенно-бледны. Левой рукой человек не спеша протирает носовым платком вспотевшее лицо. Затем берет со стола телефон и переставляет его на бювар; снимает трубку, набирает номер. Слышны громкие гудки, которые, кажется, рассекают безмолвие ночи. Вдруг раздается щелчок.

— Телефон доверия. Слушаю, — отвечает голос.

Снова тишина. Дыхание мужчины становится прерывистым. Пальцы с силой сжимают носовой платок.

— Я могу говорить? — шепчет он.

В трубке молчание, потом ответ, такой близкий, что заставляет человека вздрогнуть:

— Я вас слушаю… Я один… Вы можете говорить свободно.

— Я могу говорить столько, сколько захочу?

— Конечно. Я здесь для того, чтобы помочь вам.

Человек отодвигает трубку от уха, вновь вытирает с лица пот и отвечает:

— Извините меня. Я не нахожу нужных слов.

— Успокойтесь… У нас есть время, — отвечает голос из трубки.

— Спасибо. Чувствуется, что я волнуюсь?

— Да… Вы очень взволнованны. Но я все выслушаю. Имейте в виду, что я не судья, я такой же, как вы. Кто знает, может быть, и мне придется испытать то же, что и вам. Расслабьтесь. Доверьтесь мне… Ну, вам уже лучше?

— Да, — тихо ответил мужчина.

— Говорите громче.

— Хорошо.

— Я вас прошу говорить громче, потому что по голосу я… как вам сказать?.. узнаю внутреннее состояние души… Вы совершили безумный поступок?

— Нет. Еще нет.

— И вы его не совершите, потому что вы все расскажете… все, что накопилось в душе, не думая ни о чем. Вы снимете с души ношу, которую больше не в силах нести, и я понесу ее вместо вас.

— Спасибо… Я попробую… Но я предупреждаю вас, у меня нет выхода.

— Никогда не говорите так.

— Тем не менее у меня нет другого выхода… Алло? Вы меня слушаете?

— Я здесь. Не бойтесь.

— Извините. Я подумал, что… Впрочем, вы имеете право повесить трубку. Слушать бред старика…

— Но вы еще ничего не сказали.

— Да. Верно.

Голос слабеет. Издалека доносится громкий бой часов. Мужчина вытягивает вперед левую руку, чтобы посмотреть на часы. Половина одиннадцатого. Он кладет обе руки на письменный стол и продолжает разговор.

— Алло… Я размышлял… Я буду с вами откровенен. Сейчас я стараюсь выиграть время. Мне не страшно. Ничего еще не произошло. Но когда я начну произносить слова… когда вы их услышите… Если я вам скажу, что у меня нет выхода… Понимаете, может быть, то, что я скрываю, когда-то произойдет, но будет слишком поздно.

— Давайте же. Говорите. Вы свободны, — нежно настаивает голос.

Хотелось бы видеть лицо этого незнакомца. Оно должно выражать доброту и дружеское внимание.

— Нет, — ответил призрак. — Я не свободен. Я чувствую, что стою на узеньком карнизе на двенадцатом этаже и в любую минуту могу упасть вниз. Назад пути нет.

Послышался слабый ласковый смех, как будто от прикосновения руки к плечу.

— Ваш образ мне нравится, — ответил голос. — Он меня успокаивает. Он мне доказывает, что у вас достаточно хладнокровия, чтобы смотреть на себя со стороны как зритель. А именно это необходимо в вашем положении. Не замыкаться на своей собственной драме, не начинать оплакивать себя.

Проходит немного времени, после чего голос продолжает:

— Я вас не обидел? Позвольте вам сказать… Сейчас вы сидите перед телефоном, не так ли?.. Разумеется… вы можете или прервать разговор, или продолжить его… Вы можете выкурить сигарету или выпить стаканчик… Видите ли… Вы хозяин своих действий… Итак, мой дорогой друг… можно я буду называть вас «мой дорогой друг»? Я вас прошу, возьмите себя в руки… Не нарушайте правила игры…

— Извините. Я вам не разрешаю…

— Не нарушайте правила игры по отношению к самому себе… Вы понимаете, что я хочу сказать… Алло! Отвечайте!

Человек переложил трубку в левую руку, а правой нащупал пистолет.

— Вы знаете, что у меня в руке?.. Слышите? — спросил он глухим голосом.

Он слегка постукивает пистолетом по столу.

— Что это? — спрашивает голос.

— Вы поняли. Тяжелый предмет… и я, который стоит на краю жизни. Да, это пистолет.

— Что?

— Я воспользуюсь им.

В трубке молчание, затем голос прошептал: