Любимая игрушка

Философски пожав плечами, я подошла поближе к трупам. На обычных разбойников они походили как я на борца сума. Дорогая черная одежда, хорошее оружие. Решив, что все равно добро пропадает, я начала их осторожно обыскивать. С большинства сняла перстни, медальоны и кошельки, у одного разжилась кинжалами, а меч присмотрела в непосредственной близости от злобной твари, которую ошибочно называть конем. Конь — травоядное животное, а это явно хищник. И судя по всему труп, рядом с которым он ошивается — его бывший хозяин. И именно его меч я для себя присмотрела. Все остальные либо сломаны, либо покорежены.

Осторожно подбираясь к понравившейся железяке (при этом косясь на коня), я строила догадки на счет того, что же произошло. Трупов десять. Может стенка на стенку? А может восемь на два. А, неважно. Перебили друг друга и пусть покоятся в мире. Мне как-то побоку.

Уже почти взяв меч, я подняла взгляд на труп защищавшегося, который полусидел, облокотившись на подвернувшийся камень спиной и затылком. И лучше бы я не делала этого. Труп оказался достаточно живым, чтобы встретиться со мной взглядом. Эти черные глаза смотрели на меня и как будто решали, что со мной делать. Стало по-настоящему страшно.

— Помоги, человек…

Вздрогнув, я подошла поближе. Незнакомец, практически превратившийся в фарш, был еще жив. Но умирал. После всего лишь двух слов у его губ появилась кровавая пена. Плохо дело. Но отказать я, дура наивная, не смогла. Упав перед ним на колени, я с остервенением принялась ковыряться в сумке. Наконец под руку попалась деревянная шкатулка. Поспешно раскрыв ее, я выхватила один из девяти пузырьков, зубами вырвала пробку и поднесла его к губам незнакомца. Для того, чтобы он выпил драгоценное зелье не расплескав, я придержала его голову, положив свою ладонь на затылок. Даже там все было в липкой, уже почти свернувшейся крови. Наверняка упал и головой приложился об этот самый камешек.

Выпив зелья, человек мгновенно потерял сознание. Обычный эффект, так же как и то, что раны начали сами собой затягиваться. Все как описывал старик, выхаживая меня после очередного десятка плетей. Мне в чашку он тогда добавил всего одну капельку этого драгоценного зелья, чтобы шрамов не осталось.

— Мда. И что будем делать, Лина? Бросить его здесь нельзя, он еще три дня как мешком пришибленный будет. А собой тащить — вопросов и проблем не оберешься. Да и не дотащу его, а иметь дело с этой скотиной не хочется.

Взглянув на коня, я встретилась с подозрительным взглядом лиловых глаз этого монстра. А кто это если не монстр? Огромный, черный жеребец с ярко красными гривой и хвостом. Да еще эти слишком умные глаза. Почти как у человека. Скотина явно разумная. Жуть.

— Ладно, делать нечего. Попробуем хотя бы привести в божеский вид.

Набрав своим котелком воды в ближайшей речке, я принялась стягивать рубашку с незнакомца. Все равно только на тряпки и годится — одни лохмотья. Под ней обнаружился странный медальон на золотой цепочке, который я трогать не стала — мало ли что, хозяин-то еще жив. Пока отмывала его торс от крови, все время чувствовала, как горят щеки. Еще бы, божественное тело, загорелое, мускулистое (пальцем ткни — сломаешь… палец в смысле). Да и на лицо симпатичный — только глаза пугают свой своей чернотой, да губы упрямо сжаты в тонкую полоску, будто их обладатель никогда не улыбается. А прическа странная. Вроде средняя длинна до подбородка (даже у челки), а сзади какая-то нелепая коса до пояса толщиной со средний канат. И сами волосы, черные с красноватым отливом, жесткие как проволока.

Поковырявшись в своих запасах, я нашла рубашку, утащенную у кузнеца. Только она из всех запасов могла налезть на широкие плечи спасенного незнакомца. Странно, а с виду фигура спортивная, пропорциональная. Но пока я эту рубашку на него натягивала — сто раз успела проклясть и себя, и этого доходягу, и коня. А вы пробовали одевать бессознательное тело во что-то? Особенно если это тело килограмм на 70 больше весит чем вы, то бишь почти в 2,5 раза.

— Ну что, конь… мне понадобится я твоя помощь, чтобы дотащить твоего хозяина до ближайшего постоялого двора.

Монстр согласно фыркнул и подошел поближе.

— Ты издеваешься? Я такую тушу на тебя не смогу поднять. Он же неподъемный! Может, ты присядешь? А то я вас тут обоих брошу.

Животное, презрительно фыркнув, пригнуло передние конечности, встав на колени. И терпеливо так стояло, пока я укладывала тушу его хозяина и укрывала плащом. Своим, между прочим. Честно утащенным. Поднялся конь очень осторожно, как будто понимал, что бессознательная туша держится не крепко.

— Нет, я, конечно, могу его привязать, но жить все же хочется… конь, слушай… давай я тебе имя дам на время. Гот, как тебе? Нормально? Вот и ладно. Так, Гот, я поведу тебя в поводу, а ты следи, чтоб твой хозяин не рухнул, а то я его больше поднять не смогу.

Взяв это животное за недоуздок, я побрела в сторону тракта, понимая, что только что нашла себе большую головную боль.

Глава 2. Биир