Любящие сестры

Но Бель Жардэн – это еще не самое главное. Гораздо тяжелее расстаться с подругами – Ноэми Дженкинс и Мэлори Гейлорд. К тому же ей тогда не удастся пойти через неделю в колледж, как она собиралась. Еще учась в школе, она не щадила себя с самых первых дней и в четвертом классе так обогнала других учеников, что учительница перевела ее в пятый прямо среди учебного года. Все школьные годы ее подстегивала мечта о колледже и, таким образом, о возможности жить подальше от Муси и Вэла. Это был ее сказочный оазис, возникший в бесконечной пустыне. В семнадцать лет она была младше всех в своем выпускном классе школы Грин-Окс. Сначала она поступила в Стэнфорд, но сразу перешла в Лос-Анджелесский университет. Во-первых, плата за обучение в Стэнфорде чересчур высока для Муси. А главное – теперь не надо разлучаться с Лорел.

Но как жить здесь, с Вэлом? Господи, уж лучше умереть!

Она снова вспомнила вчерашний вечер и вся сжалась, охваченная внезапным ознобом. Вэл притащился к ней в комнату и уселся на кровать.

– Слушай милашка, – с ходу приступил он. – Я не намерен ходить вокруг да около. Ты уже не ребенок. – Резко протянув руку, он сжал ей запястье и вдруг, к ее ужасу, рывком посадил рядом с собой. – Дело в том, что мы банкроты.

Помертвев, Энни застыла в оцепенении. Он сидел так близко, что она чувствовала его запах. Даже сильный аромат одеколона не мог заглушить едкий запах пота. Казалось, будто он только что поднимал штангу.

– Мне пришлось выставить отсюда Бониту, – продолжал он. – Она ушла. Я не заплатил ей за три месяца.

Внезапно Энни выпалила:

– Ты потратил все наши деньги?

Он отвел глаза.

– Не совсем так. Это случилось не вчера. Притом у нас нет никаких денежных поступлений. Твоя мать… она двенадцать лет нигде не снималась. И когда закрыли мою школу… – Он пожал плечами. – Ты сама все это знаешь.

Вэл – обладатель черного пояса, и пару лет тому назад устроил школу каратэ. Но все, что он делал, – был ли он агентом по продаже недвижимости или торговал заграничными машинами – кончалось неудачей.

– Что ты собираешься делать? – стараясь говорить твердо, спросила Энни.

Ей претило собственное беспомощное положение, полная зависимость от него в каждой мелочи – в еде, деньгах. Когда она только повзрослеет, чтобы иметь возможность распоряжаться своим наследством!

Он пожал плечами:

– Дом надо продавать. Руди говорит, мы можем выручить за него кругленькую сумму. Но у нас и долгов порядочно. Так что надеяться особенно не на что.

Руди года на два старше своего брата Вэла, коротконогий и неприятный, но он намного пронырливее – удачливый адвокат по бракоразводным процессам. Вэл прямо-таки цитирует брата и не чихнет без того, чтобы не спросить его совета. Но Муся всегда недолюбливала Руди и не доверяла ему. И слава Богу, у нее хватило здравомыслия поручить кому-то другому дела по наследству, которое она несколько лет назад приготовила для Энни и Лорел, – по пятьдесят тысяч каждой. Жаль только, что Энни не имеет права тронуть эти деньги, пока ей не исполнится двадцать пять лет. То есть пока не пройдет целая вечность.

– Поищем что-нибудь поскромнее, – продолжал Вэл. – Поближе к городу… где можно, по крайней мере, доехать до работы на автобусе.

– Я же буду учиться, – возразила Энни, стараясь, чтобы не дрогнул голос. – И попробую найти работу в студгородке. Может быть, в кафетерии. Или в книжной лавке.

– Это верно, придется искать работу. Руди обещал пристроить тебя к себе в контору. На полный рабочий день. Ты ведь можешь печатать, да?

Наконец ей стало понятно. Это значит, что теперь, когда он истратил все их деньги, Мусино место должна занять она, Энни. Она будет зарабатывать и содержать всех троих. О колледже, естественно, надо забыть. Для него все это было ясно как день. Ей захотелось ударить его, залепить кулаком в эту самодовольную рожу! Но она только молча сидела рядом не в силах выразить свое негодование.

Приняв эту бессильную ярость за печаль, он прижал ее к себе, бесцеремонно похлопывая по спине, будто из желания приободрить.

– Да, я тоже очень тоскую по ней, – забормотал он. Она попыталась освободиться, но он только крепче сжал руки. Это была уже не просто ласка, а объятия. Он гладил ей спину ниже талии, ее бедро. Грубая щека прижалась к ее лицу, горячее, усилившееся дыхание обдавало ухо.

Ее стало тошнить.

Высвободив руки, она изо всех сил пихнула его и вскочила. Во рту появился металлический привкус. Показалось, что ее на самом деле сейчас вырвет.

– Извини, я должна почистить зубы, – процедила она первое пришедшее в голову.

Затем кинулась в ванную и заперла дверь на задвижку. Наполнив ванну, целый час просидела в горячей воде, пока пальцы на ногах не стали напоминать вымоченные изюмины.

Когда она возвратилась в комнату, Вэла там не было. И сегодня весь день она старалась не попадаться ему на глаза. Но теперь он вернулся, и, если ему вздумается снова забраться к ней в комнату, запертая дверь его не остановит.