Люби меня до смерти

— Теперь, пожалуйста, скажи все это на английском? — ворчу я. На ее лице расплывается игривая улыбка, которая делает ее особенно сексуальной. Но несмотря на это, я больше озабочен тем, что, черт возьми, буду есть.

— Ты такой милый, когда сконфужен. Брускетта — это бутерброд с помидорами из подсушенного хлеба, приправленный чесноком, оливковым маслом, солью и перцем, а каннеллони — это паста в виде трубочек, которые заполняют шпинатом и рикоттой и запекают под соусом бешамель.

— Я ничего не понял уже на брашбетте, — признаюсь я.

— Брускетте,— поправляет она меня.

— Однофигственно. В общем, я буду тоже, что и ты.

— Отличный выбор.

— Надеюсь. — Как только я это произношу, к столу подходит официант — тощий паренек с растрепанными каштановыми волосами. На нем белая рубашка, черный штаны и фартук с красной причудливой надписью «Парадизо».

— Здравствуйте. Добро пожаловать в «Парадизо». Меня зовут Антонио, и я буду обслуживать вас сегодня. Могу я предложить вам напитки? — вежливо интересуется он.

— Вообще—то, мы уже готовы сделать заказ, — отвечает Нэд и мило улыбается ему.

— Отлично. — Парень достает из фартука ручку и маленький блокнот.

— Две порции брускетты и каннеллони, пожалуйста. Можно также принести стакан воды и бокал вашего «дежурного⁵» белого вина, пожалуйста? — Он записывает заказ, а потом поднимает голову и смотрит на нас.

— Без проблем, мадам. Может вам принести оливок, пока вы ждете заказ?

Нэд переводит взгляд на меня. По крайней мере, я знаю, что такое оливки, поэтому киваю головой.

— Хорошо, — с улыбкой отвечает Нэд официанту. Он забирает меню и исчезает, пообещав вскоре вернуться с нашими напитками и оливками.

— Это было не просто, — замечаю я.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что рассказал мне о своей маме.

— Не за что, — отвечаю я, польщенный тем, что она понимает, как трудно это было для меня.

— А что слышно от Трейси?

— От кого?

— От близняшки! Ты что, и правда не помнишь ее имя? — удивленно спрашивает Нэд.

— У меня было много женщин, и запоминать их имена никогда не входило в мою привычку. Кроме того, сейчас я на свидании с девушкой, чье имя мне известно. Было бы грубо обсуждать с ней свои одноразовые связи.

— И правда.

В этот момент возвращается Антонио с красным подносом на руке. Он берет бокал вина, и Нэд кивком головы направляет его в мою стороны. Это вызывает у меня Недоумение: я думал, что мне нельзя пить. Нэд не обращает на мой удивленный взгляд внимания, поэтому я решаю промолчать. Закончив с напитками, официант ставит между нами тарелку с оливками. Мы быстро благодарим его, и он снова исчезает. Я делаю глоток вина и закрываю глаза, наслаждаясь его резким вкусом.

— Нравится? — спрашивает Нэд.

— Да. Скольких любовников ты приводила сюда? — шутя, интересуюсь я.

— Всех, — отвечает она, а потом делает глоток воды и ставит стакан на стол. Не тот ответ, на который я надеялся.

— А Джексона?

— Кучу раз. — Нэд пристально смотрит мне в глаза и чувственно опускает в рот оливку. Она играет со мной.

— Рад, что наше свидание оказалось таким незаурядным, — язвительно произношу я.

— Не знала, что у нас свидание.

— Парочки ходят на свидания, детка. Это часть стадии ухаживания и знакомства друг с другом.

— Наверное, ты прав.

— Если ты приводишь сюда всех своих любовников, то нам нужно найти какой—то особенное, наше место. — Я флиртую. Почему я флиртую? Это же лжесвидание, Бреннан.

Улыбка на ее лице говорит о том, что мне удалось впечатлить ее.

— Точно. Но, к твоему сведению, ни один из бывших не пробовал моих блинчиков, — шепчет она, отчего у меня по спине пробегают мурашки.

— Неправда, о них упоминал Джексон, — поправляю я ее.

— Упоминать не значит пробовать. — Я мысленно вскидываю вверх кулак. Этот ублюдок не ел ее блинчиков!

— Отличные новости. Думаю, сейчас самое время сказать о том, что ты не только первая женщина, с которой я завтракал, но и первая, чьи G—стринги я держал в руках. — Нэд чуть не давится водой и меня наполняет чувство удовлетворения. — Если продолжишь такими темпами, то мне ничего не останется предложить другим девушкам.

— Правда? — хихикает она. Ого, это похоже на заигрывание. — Может, в этом—то и есть мой план.

— Ваши брускетты, — прерывает нас Антонио.

— Спасибо, — благодарю его я, отмечая, что Нэд пытается взять себя в руки, но судя по румянцу на щеках, у нее это плохо выходит.

***

Нэд оказалась права, брускетты были хороши. А каннеллони еще лучше.

— Тебе нравится?

— О да. Стоит отдать должное, ты знаешь толк в еде, даже если для того, чтобы заказать ее, нужен переводчик. — Она смеется. Я начинаю привыкать к удовольствию, которое вызывает у меня ее смех.

— Расскажи мне о своей работе.

— Я разрабатываю дизайны и изготавливаю кольца, а потом оптом продаю их различным компаниям. Мне это нравится. — Отвечает она, накалывая на вилку мясо.

— Я ни разу не видел, чтобы ты носила кольца.

— Они очень дорогие, я редко ношу собственные творения.