Люби как в 20!

Из отражения в зеркале и правда смотрела другая я – два в одной. Вещи Альки пополам с вещами Полины. Чистое умытое лицо студентки – и грустные глаза тридцатилетней женщины, которой грозит стать матерью-одиночкой. Я положила руку на живот, баюкая малыша, и пообещала ему, что сделаю все, чтобы наш папочка тоже был рядом. А затем вызвала такси и поехала в дачный поселок, волнуясь все больше, по мере приближения к цели.

Я попросила таксиста высадить меня у ворот в поселок. Охранник на проходной не обратил на меня внимания, и я прошла мимо, как будто жила тут. Солнце ярко светило на синем небе. Проходя мимо детской площадки, где мамы гуляли с детьми, я загляделась на карапузов в ярких курточках, которые радостно вопили, спускаясь с горки и взлетая на качелях. Хорошо растить ребенка за городом, на свежем воздухе. Представила, как мы с Данилой качаем нашего малыша на качелях – и к глазам подступили слезы. Хоть бы он меня простил!

Музыку я услышала издалека – это была та самая песня, под которую мы с Данилой танцевали 8 марта, когда он принял меня за свою ровесницу и назвал Алиной. Сейчас она гремела на всю улицу, и я сразу поняла, что она доносится из дома Данилы. Это показалось мне хорошим знаком. И пока я быстро шагала вперед, представляла, как Данила вспоминает обо мне под эту песню и как обрадуется, когда меня увидит.

Калитка его дома была распахнута, но я растерянно остановилась, не решаясь войти. Если Данила и ждал, то не меня. Со двора доносились веселые голоса молодежи, пахло жареным шашлыком, от запаха которого меня замутило. В доме была вечеринка, а я заявилась на нее незваной гостьей. Мне захотелось уйти, пока Данила меня не заметил. Я хотела объясниться с ним наедине, а не в разгар вечеринки. Но уйти мне не дали – сзади подошла компания молодежи. Я обернулась, боясь обнаружить среди них тех, кто видел меня на дне рождения у Паши, и особенно Майю. Но лица были мне незнакомы.

– Здесь живет Даня? – весело спросил один из компании.

Я кивнула. Они двинулись на меня гурьбой, и мне ничего не оставалось, как войти в калитку первой.

– Даня! – заорали они хором на весь двор.

Тут же из-за угла вывернул Данила, с веселой улыбкой махнул им рукой, а затем заметил меня – и улыбаться перестал. Компания вновь прибывших окружила его, а я попятилась к калитке, собираясь сбежать. По взгляду Данилы я поняла, что он мне не рад. И ведь это я еще ему свою новость не сказала!

Но сбежать я не успела. Голос Данилы настиг меня в шаге от калитки:

– Уже уходишь?

Обернувшись, я увидела, что парень стоит за моей спиной. А компания его друзей свернула за угол дома, откуда гремела музыка.

– Я не вовремя, у тебя гости, – пробормотала я, впившись взглядом ему в лицо.

Как же я по нему скучала! Как же хотелось его обнять и поцеловать! С замирающим сердцем я ждала, что он сам сделает первый шаг – сметет меня в охапку, шепнет на ушко, что соскучился, назовет солнцем, поцелует так, что я пойму, что приехала не зря.

Но ничего этого Данила не сделал. Он все так же стоял напротив меня, выдерживая дистанцию в два метра – как с посторонним человеком.

– Зачем ты приехала, Полина? – резко спросил он.

Назвав мое настоящее имя, он словно разделил нас стеной. У него не было романа с Полиной. А роман с Алькой был обманом, который он мне не простил. Я поняла это по его потемневшим глазам.

– Мы можем поговорить? – попросила я, бросив взгляд на дом за его спиной.

Моя новость – только для двоих. И сообщать Даниле о том, что он станет отцом, стоя у забора, на виду у его друзей, мне не хотелось.

– Я тебя слушаю, – он выжидающе приподнял бровь, и я поняла, что в дом он меня не позовет.

– Я лучше пойду.

Резко отвернувшись, чтобы скрыть выступившие слезы, я шагнула к калитке.

Но Данила не дал мне уйти – схватил за плечо и резко развернул к себе, заставляя взглянуть ему в лицо сквозь слезы. Его ледяная броня пошатнулась, и вместо чужака, который не хотел иметь со мной ничего общего, я увидела перед собой парня, который меня любил и еще недавно жарко сжимал в объятиях. Он с тревогой спросил, глядя на меня:

– Что случилось?

– Я беременна, – выдохнула я.

Пусть не так торжественно, как могло бы быть, пусть не наедине – а на виду у его друзей, которые в любой момент могли подойти к нам. Но другого шанса у меня не было – сейчас, когда из-под маски насмешливого чужака показался тот парень, которого я любила, мне важно было до него достучаться.

– Что? – Данила вздрогнул и сильнее стиснул меня за плечо. На меня пахнуло знакомым цитрусовым ароматом его парфюма – он всегда нравился мне, но сейчас показался неожиданно резким и приторным, меня замутило.

– У меня будет ребенок, – повторила я, с замирающим сердцем ожидая его реакции.

Данила отдернул руку и отшатнулся. В глазах его мелькнули паника и недоверие.

– И какое отношение это имеет ко мне? – резко спросил он.

Я остолбенела. К такой его реакции я оказалась не готова. Я ожидала, что Данила не обрадуется, но у меня и мысли не было, что он мне не поверит.