Люби как в 20!

– Завидуйте молча, кошёлки! Я люблю, любима и счастлива! Летом я выйду замуж за Диму. Вот увидите!

Оля резко развернулась и кинулась прочь из зала. Но на полпути высоченная шпилька на ее сапоге подогнулась, и Оля, оступившись, рухнула плашмя на пол и по инерции пролетела еще на несколько шагов вперед, заверещав на весь зал. Данила бросился ей помогать:

– Женщина, не ушиблись?

– Какая я тебе женщина?! – взревела Оля и остервенело оттолкнула его. Неуклюже поднявшись, она выбежала из кафе.

– Мда… – протянула Вера. – Похоже, что ее не спасти. Совсем сбрендила!

Я задержала взгляд на Даниле, думая о том, что с точки зрения Веры я тоже сбрендила, потому что влюбилась в парня моложе себя.

– Полин, я в пятницу вечером собираю родных и друзей на день рождения, – донесся до меня голос Веры. – Ты тоже приходи!

Мне стало неловко – из-за увлечения Данилой день рождения Веры совсем вылетел у меня из головы. Подруга приглашала меня каждый год в гости к себе, но с тех пор, как родился Игорек, эти праздники стали мне в тягость. Имениннице было некогда сидеть за столом – она то накрывала на стол, то развлекала сына. А я оказывалась за столом в компании малознакомых людей, которые обсуждали беременность, роды, ипотеку, и при первом же удобном случае сбегала. Сейчас, когда в качестве альтернативы маячило свидание с Данилой, я покачала головой:

– Не знаю, получится ли, Вер.

Лицо подруги расстроенно вытянулось. Был только один повод на свете, который она бы приняла и не обиделась.

– У меня свидание, – торопливо сказала я.

И даже не соврала! Уж лучше свидание с Данилой, чем семейный праздник в компании женатиков и их маленьких детей. Тем более, что Вера не упускала случая меня с кем-нибудь свести и всегда приглашала для меня в пару кого-то из коллег мужа или дальних родственников, а за столом принималась нахваливать меня как профессиональная сваха, вызывая мучительную неловкость и у меня, и у них.

– Так приходите вместе! – обрадовалась Вера.

Я представила, как заявлюсь к ней на день рождения с Данилой – официантом из кофейни, и замотала головой:

– Это первое свидание, Вер.

Подруга раскрыла рот, собираясь устроить допрос с пристрастием.

– Чей ребенок? – внезапно донесся резкий возглас бариста из-за стойки бара. – Мальчик, стой, сюда нельзя!

Мы с Верой бросили взгляд на то место, где сидел Игорек. Мальчик исчез – за разговором мы этого и не заметили, а карандаши и раскраска валялись на столе.

– Игорёк! – Вера понеслась забирать непоседливое чадо и вытащила упирающегося сына из-за барной стойки.

– Не хочу! Я в домике! – вопил тот.

Вера метнулась за курточкой сына и своим пальто и вытащила кошелек:

– Мы пойдем, Поль. Иначе он тут все разнесет!

– Идите, я заплачу!

Вера не стала спорить и потащила рыдающего Игорька на выход. Когда его вопли стихли, к столику подошел Данила.

– Веселые у вас подруги, – он не скрывал иронии, но, когда я подняла на него строгий взгляд из-под очков, осекся и спросил: – Желаете что-нибудь еще?

– Счет, пожалуйста, – отчеканила я тоном вредной мымры.

К зеленому чаю я так и не притронулась. Полный чайник остался на столе, когда я покинула кафе. А выйдя на улицу и удалившись на достаточное расстояние, я купила в другой кофейне большой капучино на вынос. После встречи с подругами и Данилой мне срочно нужно было взбодриться порцией кофеина.

Запиликал розовый телефон, уведомляя о новом сообщении. Я испугалась, что Данила напишет что-то неприятное о той сцене, свидетелем которой он стал. Но он прислал фото кофейной чашки с сердечком на пенке. Должно быть, бармен сделал чашку кофе для клиента, а Данила сфоткал перед тем, как отнести. На душе стало теплей. И сделав глоток капучино из бумажного стаканчика, я почувствовала, что меня отпускает.

Я снова была на грани разоблачения и избежала его. А значит я все еще могу быть Алиной для Данилы. Отказаться от него было сильнее меня.

«Увидимся завтра?» – с замирающим сердцем написала я.

«Считаю минуты, солнце», – прилетел ответ от Данилы, и я счастливо улыбнулась.

Хмурый день сразу стал ярче. Плечи, опущенные после неприятного разговора с подругами, расправились. Я как будто сбросила десяток лет разом. Мне снова было двадцать!

Подходя к дому, я думала о том, что всего неделю назад познакомилась с Данилой, когда мы столкнулись с ним в лифте и он обидно назвал меня дамочкой. Кто бы мог подумать, что у нашего знакомства получится такое неожиданное и приятное продолжение?

При виде консьержки, мелькнувшей в окошке, я вжала шею и уже хотела скорее проскользнуть мимо, пока она меня не узнала. Но Галина Федоровна приветливо кивнула мне:

– Здравствуй, Полина!

Я запоздало поняла, что сегодня я в своей обычной одежде и мне не нужно прятаться от нее, расправила плечи и поздоровалась.

– Как сосед сверху, не беспокоит? – Глаза Галины Федоровны сверкнули любопытством из-под круглых очков.

– Нет, – я помотала головой и на всякий случай добавила: – Не вижу его и не слышу.

– Любовь у него, – охотно доложила консьержка. – Девочка к нему какая-то ходит, в розовой куртке.

Я зарделась и пробормотала:

– Дело молодое.